Служанка Нефертити громко запричитала. Анхеспаамон, закрыв лицо руками, не говоря ни слова, выбежала из залы. Стражники поспешили за преступницей.
Вошел Упнефер и почтительно поклонился.
— Чего тебе? — недовольно спросил фараон, взволнованно шагавший из угла в угол.
— Мой фараон, да будешь ты жив и здоров, цел и невредим. Я пришел к тебе с просьбой.
— Выкладывай.
— Я пришел за твоим благословением. Позволь мне жениться на Меритамон и стать твоим родственником.
Небхепрура недобро усмехнулся.
— Стать родственником? Неплохо сказано. Что же, можно. Только ты женишься на ней, а не на мне. Учти это. Теперь иди, мне некогда.
Упнефер странно заморгал глазами, однако сразу повиновался.
Весть о кончине рабыни Истерим, труп которой извлекли из реки служители охранного отряда, привела Эйе в уныние. Он глубоко переживал утрату красивой рабыни. Тогда, в тот день, он даже подумал о том, что хорошо бы выкупить её. Да он и предлагал ей выкуп. Он даже хотел ввести её в жречество. А она, она… Бедная рабыня, Увял цветок, который должен был бы цвести под опытным наблюдением верховного жреца. Смуглая красавица, впервые уступив, покончила с собой.
Эйе со свойственным ему жизненным опытом прекрасно понимал, отчего рабыня решилась на этот крайний шаг. Но он также с достоинством для себя мысленно отвергал эту причину самоубийства. Жизнь рабыни оборвалась не из-за него, утешал он себя, а из-за безнадежности создавшегося вокруг неё положения. Ей нечем было выкупить себя, а её жених очень беден. Где ему взять пятьсот кедетов золота?
Глядя на озадаченные лица мужчин — Собекмоса и Уны, он вдруг пришел к выводу — кто-то должен понести наказание за смерть этой красивой смуглой рабыни. Вспомнив те минуты блаженства, которые она ему доставила два дня назад, он помрачнел. Истерим больше не придет к нему. От этой мысли родилась ненависть, внезапно обрушившаяся на Собекмоса, жена которого тоже была здесь и стояла у дверей.
— Эй, — сердито позвал он её, — поди сюда!
Женщина молча повиновалась.
— Как тебя зовут? — грозно спросил Эйе.
— Хедеткаш, — испуганно проговорила она.
— Это твой муж?
Хедеткаш утвердительно кивнула.
— Ты была дома в тот злополучный день?
— Да, господин.
— А твой муж?
— Его не было целый день. Он был в своей мастерской.
Эйе гадко усмехнулся.
— А откуда ты знаешь, что он целый день был в мастерской? Ну, ладно. Допустим, он был в мастерской. А она? Рабыня? Уходила в тот день куда-нибудь?
— Она никуда без моего разрешения не уходила. Но в тот день за ней пришли какие-то люди.
