– Хвоей? – Шеннон прищурилась. – Перестань дразнить меня, Джон Катлер! Рассказывай, что произошло!
Он лукаво усмехнулся.
– Ты сегодня прекрасна, как никогда!
– Джон! Что было дальше? Кахнаваки собирался убить сенеку, когда…
– Когда едва живой от усталости, прибежал брат Малиновки. Казалось, у него сердце разорвется, так он был измучен. Он сказал, что тетя согласна на выкуп.
– О!
– Малиновка убедила ее. Если бы ты видела лицо Кахнаваки в ту минуту! Он был счастлив, горд и благодарен ей.
– Она сделала это ради него? – задумчиво глядя на лес, спросила Шеннон. – Он жаждал мира, и она дала ему мир.
– Их любовь необыкновенна, Шеннон. Я видел, как она зарождалась и расцветала… – Он с нежностью взял ее лицо в свои большие ладони, – Хотелось, чтобы и мы любили друг друга так преданно и горячо. Мы принадлежим друг другу. Я думал о тебе, когда брат Малиновки рассказывал, как она уговаривала тетю, рыдала и уверяла, что у нее из-за всех этих волнений и страданий «может родиться мертвый ребенок».
– Ты вспоминал обо мне?
– Постоянно. Мы с тобой единое целое, нераздельное, нечто больше, чем жизнь.
– Пожалуйста, Джон, не надо. Не говори так.
– Почему?
– Не говори мне такое. Я не хочу быть чем-то большим, чем жизнь. Я не могу слышать этого.
– Ты злишься? Но почему?
– Я совсем не злюсь. У меня сердце обливается кровью. Не хочу, чтобы ты был братом Кахнаваки, не хочу, чтобы ты входил в клан Волка, не хочу, чтобы ты соблюдал их традиции и законы и строил «мост мира», не хочу, чтобы ты ожидал от меня, что я буду похожа на жену Кахнаваки. Я – не Малиновка. Я не могу дать тебе того, что тебе необходимо больше всего.
– Можешь! – озорная улыбка озарила его лицо.
Она не обратила внимания на легкомысленный тон Джона.
– Может быть, и могу, но не дам. Судьба саскуэханноков в их руках, а не в моих.
– Судьба саскуэханноков? Конечно, она в их руках. Однако, – насмешливая улыбка искривила его губы. Он взял Шеннон за руку и показал царапину на предплечье. – Ты забыла.
Она резко вскочила на ноги и свирепо уставилась на него.
– Я ничего не забыла. Порез не превратил меня в саскуэханноку.
– Это правда, – Джон встал и обнял ее за талию. – Успокойся, Шеннон. Единственное, чего я хочу от тебя – любви.
– О, Джон, – глаза Шеннон стали огромными и глубокими. – Извини. Я не подумала, что могу обидеть тебя.
– Вот как? – Он облегченно вздохнул. – Тогда ты должна быть горячей сторонницей Кахнаваки. Он хочет мира, а не войны. И, возможно, его усилия увенчаются успехом.
