– Он не пытался раздеть меня, и едва прикоснулся ко мне. Он – джентльмен.
Джон захохотал во все горло.
– Неужели?
– Откуда вы знаете о моем… нижнем белье? – прошипела Шеннон. – Стоило только поверить вам… Вы рассматривали мой лифчик, когда я спала? Признайтесь?
– Я рассмотрел обе штучки, – Джон ухмыльнулся. – Они потрясающи, мисс Шеннон. Совсем крошечные…
– Вы смеетесь надо мной? – живот свело в болезненной судороге. – Вы рассматривали мою грудь, рылись в моих вещах и сейчас… – Впервые после освежающего сна Шеннон почувствовала леденящий ужас. – Вы собираетесь изнасиловать меня, Джон Катлер?
– Неужели у меня не было возможности сделать это раньше? У тебя истерика, Шеннон. Положи нож, пока не порезалась!
Шеннон посмотрела на собак, потом на их хозяина, которому она так глупо поверила, и поняла, что он прав. Если бы он хотел, он бы уже давно изнасиловал ее. Если он намерен приставать к ней, успех ему обеспечен. Во-первых, он в два раза больше ее и сильнее. Во-вторых, у него два натасканных пса.
– Я положу нож, если вы обещаете не приставать ко мне.
– Клянусь! Если положишь нож, снимешь неудобную одежду, ляжешь в мою постель и будешь себя прилично вести.
– Когда я устану… то разденусь, если вы, как подобает джентльмену, отвернетесь, пока я не лягу. Я действительно не устала. – Шеннон признала свое поражение и положила нож на стол. – Во мне столько адреналина, что я не могу ни сидеть, ни спать. Выйду пройдусь немного? Можете послать со мной убийцу Принца. Он проследит, чтобы я не убежала.
– Я сам пойду. Ногу нужно тренировать. Надень, – Джон снял с гвоздя тяжелую меховую накидку и любезно предложил Шеннон. – Ночью на улице холодно.
– Я не ношу мехов невинных животных.
– Понятно. – И снова в его глазах вспыхнули зловещие зеленые искорки. – Ты не ешь мясо животных, не носишь их шкур.
– Совершенно верно.
– Тогда у нас проблема, – Джон подошел вплотную, угрожающе глядя на нее. – Существует только три способа не замерзнуть холодной апрельской ночью, мисси. Или ты ешь мое жаркое, или носишь мои меха, или… – Разъяренным взглядом он указал на кровать. – Я согрею тебя сам.
– Я не ем животных, я не ношу животных и… – В изумрудных глазах Шеннон вспыхнула ярость. – Я не сплю с животными! Ужаснувшись собственной дерзости, Шеннон выскочила в темноту ночи.
Белые теннисные туфли всегда выручали ее. Даже когда весь мир носил кожаные кроссовки, Шеннон осуждала потребительское отношение к обожаемому ею животному миру из-за все возрастающего спроса на их кожи и меха и покупала только парусиновые теннисные туфли. Она стремительно бежала к лесу, напомнив себе, что Джон Катлер не обут, его большая нога плохо действует и не совсем здорова, и его шанс догнать ее сводится к нулю. Разве она не сообщила только что об увеличении адреналина в крови?
