— Госпожа, некоторые сны порождаются нашими самыми затаенными надеждами. Они показывают то будущее, которого мы жаждем, хотя у него и совсем немного шансов сбыться. Я думаю, что этот сон, вероятно, относится к числу таких.
— Но какова же, в таком случае, эта затаенная надежда?
— Вы долго блуждали по Замку, прошли множеством странных путей и в конечном счете оказались в знакомом месте, увидели там своего брата в короне и сели на трон своего отца. Могу ли я предположить, будто глубоко в душе вы убеждены в том, что принц Корсибар непременно должен стать короналем? — спросил су-сухирис, не отводя от лица принцессы острого взгляда левой пары глаз.
Тизмет почувствовала растущую в груди радость. Но прерывать игру не собиралась:
— Что вы такое говорите? Как вы смеете вкладывать в мои уста эти безумные, мятежные слова?
— Моя госпожа, я не вкладываю в ваши уста ничего, за исключением того, что, насколько я вижу, уже присутствует в вашей душе. Разве не может быть так, госпожа, что в тайных глубинах сердца вы сожалеете о том, что выбор не может пасть на вашего брата? — Он говорил ровным и спокойным тоном, ни на одном из двух его лиц нельзя было прочесть какого-либо выражения. Тем не менее от него исходило мощное моральное давление, — Скажите мне, госпожа, так ли это?
Наконец-то все было высказано.
Равно как и все жители планеты, Тизмет сначала приняла как должное, что короналем станет Престимион. Да и могло ли быть иначе? Ведь древняя традиция безоговорочно отказывала Корсибару в праве занять трон. И все же… И все же постепенно в ней зарождалось сомнение в правомерности возвышения Престимиона. Почему Престимион? Почему ее великолепный могучий брат не может стать королем после отца? Он безусловно достоин звездной короны — и к чертям все традиции!
Это были опасные мысли, и Тизмет скрывала их в недоступных тайниках своей души. Но, по мере того как дни Пранкипина близились к концу и опасность коронации Престимиона, словно гигантская Замковая гора, уже затмевала весь горизонт, принцесса оказалась не в силах сдерживать переполнявшие ее чувства. Корсибар должен стать короналем! Корсибар — и никто иной из принцев. Корсибар! Корсибар!
Но с чего же начата кампанию? Ей необходим хороший советчик, обладающий широким кругозором, знающий гораздо больше, нежели она сама. А кто же годился для этой роли лучше, чем хладнокровный маг, служивший ее брату и время от времени оказывавший услуги самой принцессе? Он именно тот, кого она ищет. Он подскажет ей нужный путь.
