Генри закрыл глаза, его тошнило.
— Как зовут тебя, молодой пакеха? Кто ты? — издалека донесся голос Хеухеу-о-Мати.
С усилием разжав веки, Генри увидел, что вождь, поигрывая палицей, в упор смотрит на него. «Надо ответить… Скорей ответить… Иначе будет поздно», — прыгало в мозгу у Генри, но язык не повиновался.
«Боже, какой я трус!» — с ужасом подумал Генри, замечая, что презрительная, понимающая ухмылка покривила губы жирного старика. Глотнув воздух, Генри хрипло выдавил:
— Э-э… Генри… Гривс… — Звук собственного голоса неожиданно придал ему мужества. — Я сын пакеха, который старый… разводит… большой… много… овец, — заговорил он, торопясь и путая маорийские слова. — Я не враг… меня схватили…
— Вычерпай воду из своего рта! — грубо оборвал его Хеухеу-о-Мати. Лицо его стало брюзгливым. — Ты плохой, совсем плохой. Ты помог убежать нашему врагу. Зачем ты перегрыз веревки?
Юноша растерянно молчал, не зная, что ответить.
— Ваикато не воюют с пакеха. Ты сам бросил в нас копье вражды… — повышая голос до визга, продолжал старик.
Генри вздрогнул. Неужели за спиной вождя стоит тот самый?!
— Ты хитрый пакеха-маори. Но Хеухеу хитрей тебя…
Тот! Сомнений не оставалось: это его он видел в отцовском дворе…
— Хеухеу не прощает врагам, нет-нет…
Слова вождя уже не доходили до сознания Генри. У входа в священное здание стоял, равнодушно прислонясь к стене, высокий сухопарый человек в плаще из шкурок киви.
— Вождь! — звонко выкрикнул Генри, указывая рукой на человека в плаще. — Он был у нас дома… Он скажет… что я… не враг.
«Он не может меня знать, — пронеслось в мозгу. — Это я его видел, а не он меня. Как же его зовут? Pane… Pyiae…»
Хеухеу подозрительно прищурился и обернулся.
— Что скажешь, Рапети Ароа?
Худощавый покачал головой.
— Я не встречал этого желтоволосого пакеха, — бесстрастно проговорил он.
— Рапети! Ты приходил к отцу… Его зовут Сайрус Гривс… — срывающимся голосом настаивал Генри. — Были еще три воина… Вы смотрели наших свиней… Вспомни, Рапети!..
— Таирути? Старый пакеха Таирути? — быстро проговорил Хеухеу-о-Мати, настороженно всматриваясь в юношу. — Ты слышал, о чем говорил Рапети Ароа с пакеха Таирути, которого называешь отцом?
— Нет, нет, — Генри замотал головой. — Я не слышал… Я был на… — запнулся он, пытаясь вспомнить, как на языке маори слово «чердак». — Я был наверху, на доме и видел…
Надежда на спасение крепла. От Генри не укрылся интерес главы ваикато к имени его отца.
Старый вождь нахмурился, отчего его глазки скрылись под мохнатым навесом бровей. Подумав, он буркнул:
