– Ах да, чахотка, припоминаю…
– Именно так, миледи. Причем на довольно серьезной стадии, как это ни ужасно.
– Жаль, что твоя мать не может на время поехать к Средиземному морю. Леди Вулрич это очень помогло… – Она отвернулась от Джульетт, поскольку все вопросы были решены, но тут же повернулась обратно. – Мы выпьем сегодня чаю до захода солнца, Джульетт? – резко спросила она.
– Думаю, что Каролин уже несет его, миледи, но я прямо сейчас пойду и проверю.
Она вышла из комнаты и, закрывая дверь, тут же услышала голос леди Уайтхолл:
– По правде сказать, Сара, ты уже совершенно не следишь за собой – споришь со мной при слугах. А дурные манеры Джульетт в первую очередь порочат ее хозяйку.
Джульетт тихонько прикрыла дверь, размышляя, долго ли ей осталось работать тут – в доме, который она полюбила всей душой.
* * *
Когда Джульетт вышла из дома, дождь лишь начинал накрапывать, но на выходе из кондитерской, куда Джульетт зашла за гостинцами для Гарриет, дождь уже лил как из ведра. Но возвращаться не было смысла, ведь каждый день, когда Джульетт удавалось увидеть Гарриет, был для нее настоящим подарком, и об этом невозможно было забыть. Ну даже если она и промокнет, ожидая омнибуса, – что с того? Она поправила шляпку и вышла из кондитерской.
Но тут же над ее головой распахнулся зонт. Она повернулась и в тот же самый момент поняла: это ее американец, Томас Джеймсон.
– Да вы просто с ума сходите по шоколаду, мисс Уайтхолл! Я бы не поверил, что вы здесь окажетесь как по расписанию, но я рад, что получилось именно так.
А она и забыла, какой он красивый, – впрочем, нет, не забыла, она заставила себя выкинуть его из головы, думая, что никогда не увидит его снова. Его темные глаза, его мужественное загорелое лицо – все в нем заставляло ее сердце сладко сжиматься. Да, конечно, о нем не стоило и мечтать, но, глядя на его губы, она подумала, каково это – почувствовать их вкус.
– По расписанию я не в магазин хожу, а навещаю свою… подругу, – ответила Джульетт. – Она болеет, и когда у меня… – Она чуть не сказала «выходной», но что-то остановило ее. Девушка понимала, что это глупо – она совершенно не стыдилась быть служанкой, и вообще, какое ей дело до того, что подумает о ней этот иностранец? Но почему-то казалось, что с правдой можно немного повременить. Он-то считает, что разговаривает с мисс Уайтхолл, и зачем портить его впечатление долгими, объяснениями, к тому же если они больше никогда не увидятся? – Когда я нахожу время, я всегда хожу проведать ее, – сказала Джульетт наконец.
