Главного редактора пришлось некоторое время уламывать, прежде чем он признал правоту Поля. Но этот его новый сотрудник обладал такими способностями воспринимать сверхъестественное, что Робер готов был уступить и больше, лишь бы его сохранить.
– И еще,– продолжил Поль.– Я вам до сих пор не назвал своего настоящего имени и не назову. Представьте себе, что вас начнут пытать.
– С вашего позволения, я не стану представлять себе ничего такого.
– Это как вам угодно. Я же не буду больше появляться в редакции, за мной могут следить. Мы будем обмениваться письмами до востребования.
– К чему все эти предосторожности?
– Я намерен побеспокоить людей очень могущественных, и меня могут попытаться убрать.
– А меня? – спросил Робер.– Меня укокошат заодно.
– О, мсье граф! Где это вы подцепили подобные выражения?
– Мне вовсе не до шуток. Вы сами заговорили про пытки. Что же тут удивительного, если я забеспокоился.
– Я и не удивляюсь. Но подумайте, тираж вашей газеты достигнет головокружительных высот. Могу вас заверить: все, что вам придется вытерпеть, окупится с лихвой, вы заработаете приличное состояние, сами станете могущественным человеком.
– Вас послушать, – звучит заманчиво,– с удовлетворением отметил Робер.
– Итак, пока отдыхайте,– сказал Поль,– и готовьтесь к важному сообщению.
С этими словами Поль откланялся.
Имя Хабакука было у всех на устах: он предсказал арест генерала Салана в пятницу 20 апреля в 10.30 утра.
Робера сначала с пристрастием допросила полиция, потом контрразведка, а в довершение всего он вынужден был полдня беседовать с членами правительства. Так как никакого толка от него эти уважаемые службы не добились, его отпустили в редакцию, вокруг которой теперь кишмя кишели секретные агенты. Решено было, что это надежнее, чем запрещать газету.
Робер написал Полю письмо, но тот поостерегся заявляться на почту. Слежка ни к чему не привела: письмо так и осталось невостребованным.
«Известия о сверхъестественном'', которые Поль снабжал умопомрачительными предсказаниями, стали выходить ежедневно. Двадцать четвертого произошло событие, которое, несмотря на предсказание Поля, никто не попытался предотвратить: после несчастного случая с крайне тяжелыми последствиями Стерлинга Мосса пришлось отправить в больницу. Двадцать седьмого снова произошло то, о чем Поль объявил заранее: в 5.45 утра землетрясение силой в 7 баллов имело место в Корансон-ан-Изере.
Вместе с тиражом газеты увеличивалось и доверие к прогнозам Хабакука в обществе и даже в высших сферах. Образовывались секты, по улицам расхаживали люди, облаченные в разноцветные лохмотья и распевающие благодарственные гимны или читающие хором молитвы.
