– Что?! – театрально возмутилась я. Мы всегда поднимали на смех категорический отказ наших мужей спать в одной кровати с мужчиной. – Почему? Удивительное дело: в студенческих городках ребята запросто надираются, мутузят друг друга голышом или стаскивают с пьяного друга одежду, а стоит окончить институт – оказываются в плену гомофобии. Обещай, что с нами так никогда не будет, Рут! Обещай, что мы никогда не станем слишком взрослыми, слишком скромными, слишком… не знаю какими!… чтобы жить в одной комнате.
Рут лишь улыбнулась в ответ, рассеянно взяла китайскую безделушку из коллекции на деревянной каминной полке. Обстановка номера, помимо кровати, состояла из кресла-качалки и приземистого дубового комода, устланного скатертью с бахромой. Я подошла к окну, отдернула занавеску из настоящего фестонного кружева. На фоне неба четко вырисовывались идеально острые, как заточенные карандашные грифели, верхушки веретенообразных сосен. Зимний день был тих и ярок до боли в глазах. Безмятежность пейзажа не нарушали ни птицы, ни падающие листья, ни хотя бы облачко. Невысокие горы в вечнозеленом убранстве казались небрежно сотканным одеялом из шенили. Горизонт – что бархатный покос, где древняя, величественная горная цепь Голубой гряды набегала мягкими серо-голубыми складками.
– Прямо-таки чувственная панорама, – сказала я. – Ты только взгляни, как одна гряда наплывает на другую.
За спиной потрескивали дрова в камине, разбросанные вещи уже придали комнате домашний уют.
– Как по-твоему, стоит позвонить – сообщить, что мы добрались?
Рут вытащила из сумки старенькую байковую ночнушку.
– Уговор: домой в этот раз не звоним.
– Идет, – согласилась я, в восторге от нашего совместного беззакония. – Хотя я уверена, что они без меня не выживут.
– Ты в самом деле так считаешь? – спросила Рут.
Я оглянулась на нее. От самого дома она была необычно молчалива – необычно для Рут, во всяком случае, – сдержанна, едва ли не удручена. Я отнесла это на счет необходимости следить за дорогой, но некая холодность ощущалась в ней до сих пор.
– Куда двинем сначала? – Вопрос Рут я проигнорировала как риторический. – Здесь есть один букинистический магазинчик, называется «Страницы Эшвилла». Всю жизнь мечтала попасть. Между прочим, у меня кое-какие деньжата с Рождества остались. Составишь компанию?
Мы объехали деревушку – обитель всего местного населения Меллоу-Ридж, – обойденную богом торговли, если не считать двух-трех лавчонок с причудливым ассортиментом из предметов первой необходимости и роскошных излишеств: импортного мыла, акриловых ведерок для льда, итальянского фарфора.
