, запах крови сплетался с человеческой жестокостью, между тем как Дионна Варвик голосила о душе человеческой, а Рой Акафф пел о грехе и искуплении. Но тщетен был этот вокальный катарсис.
Коттон прислушался. Что-то было неладно. Он насчитал четыре работающих транзистора вместо пяти. Сев на кровать, он заглянул под соседнюю койку. Лалли-2 там не было. Надев кеды, Коттон – как был, в трусах – пришлепал к дверям и по дорожке дошел до сортира. Там горел свет, но никого не было. В душевой тоже. Назад Коттон вернулся уже быстрее и, снова заглянув под койку, обнаружил, что наполовину обгоревшей поролоновой подушечки, которую Лалли-2 привез с собой из дома, тоже нет. Все ясно. Минуту он не двигался. Спросонья познабливало. Коттон знал, что случилось, но и себе самому не признался бы, что знает.
Он подошел к койке Лалли-1, зажал ему рот ладонью и ткнул под ребра. Лалли-1 дернулся и замычал.
– Где твой брат? – прошептал Коттон и убрал ладонь.
– Смылся.
– Знаю, что смылся. Куда?
Лалли-1 объяснил куда и добавил:
– Он говорил, что сбежит. Вот и сбежал. Тебе-то что?
Коттон пришел в ярость. Лалли-1 было четырнадцать, а его брату только двенадцать.
– Неужели тебе наплевать? – прошипел Коттон.
– А чего? Дело хозяйское.
– Ну а мне вот не наплевать! И тебе плевать не советую. Он что, пешком туда и обратно?
– Сказал, до города пешком доберется, а оттуда – автостопом.
– Ненормальный. Ладно, вылезай из спальника. Отправляемся на поиски. Все вместе.
– Я пас.
– Ну нет, черта с два. Ты у меня пойдешь как миленький. Вставай. А я разбужу остальных.
Подходя к каждому по очереди, зажимая спящему рот ладонью, шепотом сообщая, что надо вставать и одеваться, потому что Лалли-2 дал деру и придется его ловить, Коттон разбудил Тефта, Шеккера и Гуденау, которые в холодном поту выскочили из пыточных камер страшного сна. Спасение было в действии. Как и Коттон, они понимали, почему сбежал Лалли-2 и куда он отправился. Даже ночь не могла напугать после такого дня. Когда Коттон натянул джинсы и майку, они уже были готовы, крадучись, как индейцы, вышли за ним на улицу и даже сообразили оставить включенными транзисторы, чтобы от непривычной тишины не проснулся их вожатый – Лимонад. Коттон мог ими гордиться. В кои-то веки проявили смекалку.
