Раффлс только ухмыльнулся в ответ на мою насмешку.
— Да нет, Кролик, оно там в основном в старинных украшениях, и их ценность к делу не относится. Но золото есть золото во все времена: от Финикии до Клондайка; и если бы нам удалось очистить эту комнату, мы бы весьма неплохо заработали в конечном итоге.
— Как?
— Я бы переплавил золото в слиток и, не мешкая, ввез бы его на родину из США.
— А потом?
— Заставил бы Английский банк оплатить стоимость слитка в твердой валюте. Да и ты мог бы сделать то же самое.
Разумеется, поэтому я и помалкивал, оставаясь в роли отрицательно настроенного оппонента, придерживающего свое мнение при себе. Мы тихо, как кошки, босиком разгуливали по прохладной черной плоской крыше.
— А как ты надеешься вынести столько золота, — спросил я наконец, — чтобы действительно все окупилось?
— Вот это уже серьезно! — с чувством произнес Раффлс. — Поэтому предлагаю пока только отправиться на разведку, только посмотреть, что там есть. Может, найдем местечко, где можно спрятаться на ночь, боюсь, это для нас единственный шанс.
— Ты там был когда-нибудь раньше?
— Нет, по крайней мере с тех пор, как они приобрели один стоящий предмет, который легко унести и который, как я понимаю, должен быть там выставлен. Я как-то читал о нем; не помню где, но точно знаю, что это большая золотая чаша стоимостью в несколько тысяч. Несколько очень бессовестно богатых людей собрались вместе и подарили стране эту чашу, а два просто бессовестных типа намерены заполучить ее для себя. Кролик, мы ведь можем сходить и взглянуть на нее, как ты думаешь?
Думаю?! Я схватил его за рукав.
— Когда? Когда? — затараторил я.
— Чем скорее, тем лучше, пока дорогой Теобальд не вернулся из свадебного путешествия.
Наш специалист по медицине неделю назад женился, его не было в городе, и, к счастью, никто из коллег не заменял его — по крайней мере в той существенной части его практики, которую составлял Раффлс. Мы прекрасно понимали, почему, по мнению доктора Теобальда, такое решение было бы совершенно неприемлемым. Я, со своей стороны, ежедневно отправлял ему скучнейшие отчеты, а также телеграммы — утром и вечером, — в оттачивании текста которых немалое участие принимал и Раффлс.
— Ну так когда же, когда? — Я, кажется, уже повторялся.
— Завтра, если хочешь.
— Только посмотреть?
Остальное меня не смущало.
— Конечно, Кролик. Семь раз отмерь, а один…
— Хорошо, — вздохнул я. — Но уж завтра точно!
Именно завтра все и произошло.
