Надежды на спасение не оставалось — вокруг, сквозь облако дыма, вздымавшегося на расстоянии одного лье, виднелось кроваво-красное небо.
Слышался жуткий гул, он все нарастал, значит, пожар ширился.
Девушка постояла около Сальтеадора, не сводя с него глаз, полных любви. Если бы кто-нибудь мог постичь ее сокровенные думы, то понял бы, что хотя страх, внушенный безысходностью, и владел ее душой, но в то же время она втайне мечтала обнять молодого человека и умереть вместе с ним, вот тут, на этом месте, даже не помышляя о своем спасении.
Однако, казалось, она поборола искушение и, вздохнув, тихо окликнула спутника:
— Фернандо!
Сальтеадор поднял голову.
— Бедняжка Хинеста, — проговорил он, — ты так молода, так красива, так добра — и погибнешь по моей вине… Да, поистине надо мной тяготеет проклятие!
— Тебе жаль расстаться с жизнью, Фернандо? — спросила девушка, тоном своим давая понять, что сама она этого не боится.
— О да, да, — воскликнул молодой человек, — да, признаюсь, жаль!
— Почему? — молвила она.
И только тут Фернандо понял, что происходит в душе девушки.
— Я люблю матушку, — отвечал он.
У Хинесты вырвался крик радости.
— Благодарю тебя, Фернандо! Иди же, иди за мной…
— Куда?
— Иди за мной! — повторила она.
— Да разве ты не видишь, что мы погибли? — произнес Фернандо, пожимая плечами.
— Мы спасены, Фернандо, ручаюсь тебе, — проговорила цыганка.
Он поднялся, полный сомнения.
— Иди, иди, — все повторяла она. — Раз ты жалеешь только свою матушку, я не допущу, чтобы она оплакивала тебя.
И, сжав руку молодого человека, Хинеста потянула его за собой и пошла в новом направлении. Фернандо безумно двинулся за ней: им владело одно желание — сохранить жизнь.
Козочка, увидев, что беглецы тронулись в путь, побежала вперед, словно в ней тоже проснулась надежда на спасение и она решила стать проводником, меж тем как другие звери, попав в кольцо огня, словно потерянные, кружили на месте.
Пожар надвигался на них, воздух раскалился. Вдруг шум стал еще сильнее, казалось, он стремительно приближается.
Фернандо остановил девушку.
— Да ведь огонь там, впереди, или ты не слышишь? Не слышишь? — говорил он, указывая рукой туда, откуда раздавался гул.
— Да неужели же, Фернандо, — засмеялась цыганка, — ты еще так плохо разбираешься в горных звуках, что шум водопада принял за гул пожара?
— Ах, вот оно что! — воскликнул Фернандо. — Так и есть, ты права. Пожалуй, мы избежим огня, если пойдем вдоль берега, между двумя стенами пламени. Но ты думаешь, что водопад не охраняется?
