Прихожу под вечер к Шуре и как бы случайно встречаю там… не то чтобы пижона, а такого, как тут сказать, фосонистого паренька. Волосы по моде подрезаны, одно колечко на лоб падает, маленькие бачки косо подбриты. Светлые глаза с усмешкой посматривают, и рот чуть-чуть кривится, дескать: «Все, знаете ли, ерунда, все мы видали…» А в общем, присмотрелась, вполне нормальный молодой человек. Мне в школе не раз попадались такие ребята, напускной развязностью и даже, казалось, нахальством прикрывающие свою, я сказала бы, стеснительность или застенчивость.
Шура разговаривала с ним немного насмешливо, словно позлить хотела.
– Знакомьтесь, это Коленька-Никочка, персональный шофер кальсонного фюрера.
Николай даже зубами скрипнул:
– Не трепись, Шурочка… Ты же знаешь…
– Конечно, знаю. Кто твой шеф, Никочка? Тряпки по городу собирает, а ты их на склад возишь…
И, совсем уже не щадя парня, закончила:
– А еще на танкиста учился.
Для начала, думаю, неплохо. Интересно, как поведет себя Никочка! Вижу, разговор ему неприятен. Станет ли защищаться? Николай засопел, поднялся, шагнул было к двери, но остановился и, глядя на Шуру, сказал явно для меня:
– Я что, виноват? По-твоему, мне лучше к ним в танкисты идти? Или лучше бы в Германию угнали… Так, что ли?
Шурочка сразу утратила храбрость.
– Ой, что ты, Никочка…
Тут я вмешалась.
– Верно, – говорю, – уж лучше здесь выждать… А ты, Шура, не горячись. Нам мужчин трудно понять, мало ли какие у них планы?
– В том-то и дело, – сразу отозвался Николай. Видно, ему понравилось мое уважительное отношение к мужчинам.
Я боялась, что Шурина атака спугнет парня, а упустить шофера, связанного с немецкими складами, мне никак не хотелось.
– Садитесь, пан Николай… Извините, не знаю по отчеству…
Он ухмыльнулся и, садясь рядом со мной, скромно ответил:
– Ну, зачем по отчеству… И «пан» тоже… Просто Николай.
Назло своей конопатой подруге он стал говорить мне любезности, ухаживать, что ли. Я, конечно, приняла эту игру, думая, что Шура все понимает. Но тут Николай предложил довезти меня до больницы, не преминув похвалиться, что машина всегда в его распоряжении, так как капитан ему доверяет и можно, сговорившись накануне, организовать пикник. Шурочка занервничала. Не ко времени стала перевешивать цветную занавеску возле кровати, греметь посудой в шкафчике и наконец, сославшись на головную боль, заявила, что хочет спать.
Мы ушли. Николай повез меня к больнице не по прямой дороге, а переулками. Видно, все же не хотел патрулям на глаза попадаться. Заехал за какой-то забор и выключил мотор.
