– Теперь, Флавиан, мы должны найти достойное место, чтобы наш Юний мог приложить там свои силы, жаждущие дела, и свои прекрасные дарования.
Несколько оживившись, Флавиан посмотрел на меня и спросил:
– Что же ты умеешь, юноша?
Я скромно ответил, что не считаю себя ни в чем опытным, но не откажусь и от самой малой должности, если она нужна для успеха общего дела.
– У нас есть свободное место triumviri aedibus reconstituendis,[75] – вставила свои слова Гесперия.
Флавиан медленно перевел на нее глаза и возразил:
– Это – одно из высших мест в городе.
– Что ж, – запальчиво возразила Гесперия, – разве потомок Юния Брута не заслуживает такой должности! Я бы не поколебалась сейчас же назначить его префектом города! Я так хочу, чтобы Юний занял должность triumviri aedibus reconstituendis.
– Хорошо, domina, – произнес Флавиан, – твое желание будет исполнено.
Смущенный и даже устрашенный, я начал было возражать, но Гесперия остановила меня:
– Так надо, Юний! – сказала она. – Мы все должны приносить жертвы. Уступи и ты. С завтрашнего дня ты – триумвир.
Только в этот миг я понял, что таким назначением я уже тесно связан с Городом, что мои мечты о том, чтобы вскоре его покинуть и вернуться к себе, к моей несчастной жене, становились неосуществимыми. Мне стало страшно.
«Бедная, бедная Лидия!»– подумал я со вздохом.
После того Гесперия рассказала еще Флавиану об Арбогасте и императоре, а затем мы попрощались с хозяином, причем Флавиан еще раз сказал мне на прощание:
– Юноша, помни! Боги – всё; мы – ничто. Верь в помощь бессмертных, им служи и на них надейся.
На пороге дома Гесперия сказала мне, что нам пока должно разлучиться:
– У меня есть другие дела. Я надеюсь увидеть этого Арбогаста и от него узнать последние новости.
Тут она наклонилась ко мне и шепнула тихо:
– Потому что если Флавиан перехватывает послов Арбогаста, то Арбогаст тоже перехватывает послов Флавиана.
Потом добавила громко:
– Ты свободен, Юний, до вечера. Может быть, ты хочешь посетить своего дядю? Располагай этими носилками и вообще считай, что в моем доме ты не гость, а хозяин. Вечером мы встретимся за обедом. Теперь прощай.
Ей помогли сесть в носилки. Она сделала мне прощальный знак рукой, и рабы помчали ее прочь. Я же, отпустив свои носилки, предпочел идти пешком.
