Алкины песни | страница 14
— А?
— Хорошо, говорю, Сережа. Я счастливая сейчас…
Сергей не ответил. Он погладил ее по щеке широкой мозолистой ладонью и только тогда понял, что она плачет.
— Ты чего?
— Так я…
— Не надо, — несмело попросил Сергей.
Алка не шевелилась. Через несколько минут она спросила:
— Помнишь, как вы с Любой свадьбу играли?
— Зачем ты… об этом?
— А я стояла вечером возле вашего дома, в саду. Обнимала дерево, смотрела в окно и плакала, — тихо продолжала Алка, будто не слыша его вопроса. — Ты смеялся, смотрел на Любу… И она тоже смеялась. Я думала: вы надо мной смеетесь. Дед Максим меня там и застал. « — Ты чего тут делаешь?» — спросил он. Я ответила: — «Пусть Любка не смеется надо мной…» Глупая я была. Дед так и сказал: — «Глупая ты».
— Видишь, я сам пришел к тебе, — глухо проговорил Сергей.
Любкины печальные глаза не удерживали его больше, да он и не думал о жене. Было темно позади, темно впереди. Но он шел и шел в эту темень, надеясь, что должен быть где-то просвет.
Когда рядом раздавался Алкин голос, Сергею становилось легче.
— И все эти четыре года после твоей свадьбы я любила тебя, Сережа, — продолжала Алка. — Ночами плакала, а днем пела. Когда становилось совсем трудно, шла туда, где был ты. Помнишь, весной у костра?.. А иногда ты и не знал, что я рядом. Не догадывался ты ни о чем.
— Догадался, видишь…
— И все-таки мне было хорошо, Сережа, — неожиданно заключила Алка.
Через минуту осторожно освободилась от его руки, встала, сняла с себя пиджак. Хопров тоже встал, обнял ее обеими руками и сильно прижал к себе. Алка вдруг обхватила его за шею и, плача, стала целовать в щеки, в лоб, в губы…
Это мгновение отняло у Алки; видимо, последние силы, и она повисла у него на шее, не разжимая рук. Он бережно поддерживал ее, потом хотел посадить на прежнее место.
— Не надо, — прошептала Алка, и Сергей почувствовал, что к ней возвращаются силы. Она тверже встала ногами на землю, разжала руки. Шагнула в сторону и прислонилась спиной к толстой сосне.
— Вот и все…
Сергей подошел к ней. При бледном неясном свете луны он увидел сухой блеск ее глаз и неожиданно понял, что самое страшное для него только начинается.
— Алка!..
— Все, Сереженька, — быстро ответила Алка и подняла руку, как бы защищаясь от него. И добавила: — Прости меня… Я все рассказала тебе. Иначе я не могла… А теперь — все…
— А как же я?..
— У тебя жена, дети… А я уеду куда-нибудь. Опередила меня Люба…
— Не могу я вернуться к ней, — проговорил Сергей, опускаясь на полусгнивший пень.