Да, дела не идут.
Писанли. Кризис.
Лилиан. Да, кризис.
Писанли. Когда дела шли…
Лилиан. О, когда дела шли…
Писанли. Тогда я страховал в день не меньше трех человек от смерти. Это была жизнь.
Лилиан. У меня тоже было не меньше трех в день. Иногда даже больше.
Писанли. А теперь нет клиентов.
Лилиан. Да, клиентов мало.
Писанли. Так как же будет, дитя мое? Может быть, можно в кредит?
Лилиан. В кредит?
Писанли. Когда дела пойдут, я заплачу. Честное слово.
Лилиан. Убирайся ты вон, свинья такая.
Писанли. Вот видите. В любви тоже не везет. Так и знал. (Мнется.) Слушай, девочка, тебе не нужен тихий, спокойный, непьющий, средних лет, глубоко интеллигентный кот?
Лилиан. Проваливай!
Писанли. Пожалуйста, пожалуйста.
Он уходит, вежливо приподымая котелок. Лилиан закрывает окно и опускает занавеску.
Стук в дверь. Входит г. Бранден в своих замечательных штанах в клетку. В петлице у него цветок. Усы торчат кверху.
Бранден. Ку-ку!
Целует Лилиан, которая молчит довольно сурово.
Бранден. Птичка, я пришел отдохнуть на твоей груди.
Лилиан, не отвечая, роется в ящике стола.
Бранден. Что с тобой, моя крошка?
Лилиан протягивает ему маленькую афишку.
Лилиан (грозно). Кто это писал?
Бранден тупо смотрит на афишку. Текст афишки:
Матери и жены, я осушу ваши слезы. Я вырву юношество Бург-сюр-Орма из грязных объятий развратницы Лилиан, которая при попустительстве радикальных республиканцев свила себе гнездо на священной почве нашего города. Как только меня выберут мэром, я изгоню ее.
Голосуйте на выборах только за партию республиканских радикалов.
Виктор Бранден.
Лилиан. Ну?
Бранден (трусливо). Что тут особенного?
Лилиан. Зачем же ты приходишь отдыхать в грязных объятиях развратницы?
Бранден. Детка!
Лилиан. Нет, что это значит?
Бранден. Ну, стоит ли обращать внимание? Это же политика! Чистая политика и ничего больше.
Лилиан. У одного кризис, у другого политика. Спасибо!
Бранден обнимает разгневанную Лилиан. Раздается осторожный стук в дверь. Бранден в испуге отскакивает.
Бранден. Ради бога! Меня не должны здесь видеть! В такой ответственный момент острой политической борьбы. Куда мне деваться?
Лилиан вталкивает государственного деятеля в соседнюю комнату и открывает входную дверь.
На пороге ее с победоносной улыбкой стоит г. Лево, подвинчивая свои усы. Он предостерегающе протягивает руку и шипит:
— Никто не должен знать, что я здесь.
Лилиан. Понимаю, понимаю! Политика!
Лилиан молча уводит Лево в комнату, расположенную напротив той, где укрылся Бранден, подводит его к стене и, указав на афишку, приколотую к стене кнопками, говорит:
