— Я боялся в журнал послать. Забракуют еще…
— Ишь, ты! С гонором мы! Неудач боимся!
Иван Тимофеевич подметил, как быстро меняется у мальчика выражение лица. Смущенный, тот поспешно складывал шахматы.
— А я думал, вы решили.
— Я и решил. Еще на скамейке в саду решил. Но не все.
— Решили? Так чего же я вам показывал? Вы уже знали?
— Знал, да не все. А чтобы узнать, и сказал, будто ничьей тут нет. Подзадорил тебя малость.
В передней хлопнула входная дверь. В комнату с кошелкой в руке быстро вошла худощавая, начинающая седеть женщина с усталым лицом, но такими же живыми глазами, как у Кости.
— Здравствуйте, гражданка Кулакова. Я ваш новый участковый уполномоченный. Зашел познакомиться.
— Пожалуйста, садитесь, я сейчас…— и она засуетилась.
— Ты что же, задачку эту сам сочинил? — обратился к Косте Иван Тимофеевич.
— Сам, — признался Костя и встряхнул шевелюрой.
— Постричься бы следовало. — заметил Гусаков.
— Я уж твержу ему, твержу! Прямо не знаю, что делать. Мода какая-то дикая….
— Стариннейшая, — отозвался Гусаков. — В средние века так щеголяли. И в прошлом веке так носили… и в каменном тоже. А вот в армии не положено. Потому… гигиена…
— Я голову часто мою! — вступил Костя. — А стричься сам буду. В парикмахерскую ни за что не пойду: там окромсают — уши потом торчать будут.
— Вот ведь почему парикмахеры нынче простаивают, — вздохнул Иван Тимофеевич.
— Ну вот я и освободилась, товарищ уполномоченный. Чем могу быть вам полезной? Я — Куликова Серафима Ивановна, учительница. Живем вдвоем с сыном.
— А он в дымоход кирпичного завода лазает. Маме потом штаны, рубашку стирать… А вот ботинки самому бы надо очистить от глины. В передней два дня, поди, ждут.
Костя стоял оторопелый, опустив голову. Серафима Ивановна прижала руки к подбородку и с укором смотрела на сына.
— Я знала, что так кончится, что эти его выдумки…
— Выдумка здесь есть, это верно. — согласился Гусаков.
— Как вы узнали? — прошептал Костя.
— Видишь ли. Костя, сидел я на скамеечке в парке и сразу две задачки решал: одну шахматную, а другую — откуда твои листки вылетели и как их ветром понесло? И тут дымком потянуло, понимаешь?
— Из кирпичной трубы! — воскликнул Костя.
— Вот именно. — подтвердил Иван Тимофеевич. — Иногда ветер дым к земле жмет, в том же самом месте, где листовку в парк занес. Листовки в воздух вчера вылетели. Завод эти дни не работал. Ветер в воскресенье был с той стороны. Листовки свободно могли через речку перелететь.
