В лифте Костя поднимался с бьющимся сердцем. Дверь ему открыла Вика. Радостная, возбужденная, она казалась школьницей десятого класса, а не заканчивающей курс студенткой.
— Мама, мама! Костя пришел! Посмотри же на него! Только надень на всякий случай темные очки…
Агния Андреевна Нелидова, статная дама со строгим, увядающим лицом, носила высоко взбитую прическу, напоминавшую начало двадцатого века. Только платье на ней было без шлейфа.
— Здравствуйте, Константин… Афанасьевич, кажется?
— Какой он Афанасьевич? Просто Костя.
— Как же можно так сразу — «Костя»? Нaдо прежде познакомиться, поговорить, кое-что выяснить, пока Викентий Петрович вернется из министерства. В окно мы сразу увидим его черную «Волгу». Вика, ты займись по хозяйству, чтобы мужчинам не ждать. Этого никогда не следует допускать, а мы побеседуем с Константином Афанасьевичем.
Агния Андреевна говорила властным тоном, не терпящим возражений.
— Беседуйте, если это вам так необходимо, — заявила Вика и, вскинув подбородок, вышла пз комнаты.
— Присаживайтесь. Вот в это кресло. А на этом всегда Викентий Петрович сидит. Привычки надобно уважать. Так будем знакомы. Вы, значит, и есть тот самый «изобретатель», который до рассвета со своей соавторшей обсуждает технические пpoблемы на улице в любую погоду?
— Тот самый. — смущенно признался Костя.
— Я. конечно, не могу судить о вашей затее. Вы, кажется, принесли чертежи? Их посмотрит Викентий Петрович, а я, если вы, конечно, позволите, порасспрошу вас. Значит, вы не москвич?
Ваши родители с периферии?
— Да. — сказал Костя и назвал свой родной город, — Мама там заслуженной учительницей стала. Три года до пенсии теперь…
— А сыночек уже выучился, но к маме не возвращается, Нe так ли?
— Там видно будет, — неопределенно ответил Костя.
— Мама ваша — героиня! Поднять одной сына — я зедь знаю о трагической смерти вашего папы. — поднять одной сына непросто, ох непросто! Мы с Викой и то мучаемся.
— Папа был летчиком-испытателем. Осталась пенсия.
— Видите! Он героически служил своей Родине там, у вас в городе, в захолустье. А нынешняя молодежь, вы меня извините, непременно стремится зацепиться за Москву. Девушки, подружки нашей Вики, поверите ли, специально замуж выходят, чтобы получить московскую прописку и остаться после распределения в Москве, даже ребеночка спешат завести…
Костя почувствовал, что уши его краснеют. Он смотрел в пол, готовый провалиться через все этажи.
— Я. конечно, не о вас, вы не подумайте. Мы живем в тесноте, только две комнаты. Мы уступили Вике одну комиату, пока она учится, разумеется. А у вас какие планы?
