— Вы ни в чем не раскаиваетесь, Лизетта?
Вспомнив, как расцветал Адам, когда она была рядом с ним, она без колебаний ответила:
— Нет.
— Но ведь вы могли себя обеспечить на всю жизнь, чтоб никогда больше не работать. Отчего же вы этого не сделали?
Он стремился уничтожить ее — это читалось в глазах, в угрожающей позе, — и ртутный столбик, отмечающий накал ее гнева, поднялся еще на несколько делений.
— Я получила от Адама квартиру, машину и акции, приобретенные на мое имя. — Она взглянула на него с гордостью. — Этого вполне достаточно, чтобы призрак нищеты никогда не маячил на моем горизонте.
— И все-таки это мизер по сравнению с общей суммой, в которую оценивается состояние моего отца, — настаивал Джейк.
— Я понятия не имела о размерах его капитала, — отозвалась Лизетта. И все наследство, кроме того, что он подарил мне во время нашей совместной жизни, по праву принадлежит вам.
Его потемневшие глаза напоминали отполированные агаты, а у нее в груди уже нарастала неудержимая ярость.
— Что вам от меня нужно? — резко спросила она.
— Поговорить, — ответил он своим обманчиво мягким голосом. — Надеюсь, это не возбраняется?
— О чем?
Лизетта в одночасье утратила все свои хорошие манеры, и то, что этот человек сумел-таки вывести ее из равновесия, злило еще больше.
— Главным образом о вас. На службе вы уравновешенны, деловиты, но, стоит с вами пообщаться вне стен офиса, вы предстаете совсем в ином обличье. Вчера вечером вы мне это продемонстрировали, а сегодня продолжаете доказывать.
— Не вижу необходимости общаться с вами вне стен офиса, — отрезала Лизетта, ненавидя его за этот неприкрытый цинизм.
— Даже так? А по-моему, раз уж я в Мельбурне, то просто обязан уделить вам некоторое внимание. Кроме того, не скрою, меня сжигает любопытство: чем же вы так очаровали моего отца? Так очаровали, что он завещал вам половину своего состояния?
— Не забывайте, что я почти полностью отказалась от этого состояния!
— бросила она, дрожа от бессильной злобы. — Прошу вас оставить меня в покое.
— Как только сочту нужным.
— Если вы сейчас же не уйдете, я позвоню в охрану и попрошу избавить меня от вашего вторжения.
Она сказала это, а про себя подумала, что такую силу воли, пожалуй, не сломит никакая охрана; внутри у нее расползался липкий страх.
— Ну, я же всегда могу предъявить удостоверение личности и объяснить, что у нас небольшая семейная размолвка, — ледяным тоном заверил он. — Имейте в виду, наше общение, по крайней мере на деловом уровне, будет продолжаться ровно столько, сколько я захочу. — Он недобро улыбнулся и целую вечность сверлил ее глазами с явным намерением запугать. — А если вдруг вздумаете уволиться, я вас везде достану.
