– А ведь есть же выход, – мягко заметил Уайт, обратив взгляд в сторону Луизы, – удивительно простой выход, если как следует подумать.
Джордж почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Не хочу об этом слышать, – хриплым голосом ответил он.
Но Уайт упорно продолжал:
– Приходилось ли вам замечать, Джордж, – говорил он, – что вот эта никчемная банальная картинка на стене в безобразной раме в стиле барокко, которой так восхищается Луиза, очень напоминает трогательную маленькую флейту в тот момент, когда она изо всех сил пытается переиграть весь оркестр?
Джордж кивнул на доску.
– Первый ход ваш, – сказал он.
– А! – отмахнулся Уайт. – Партия подождет. Сейчас я расположен поразмышлять о том, чем эта комната и весь этот прекрасный дом могли быть, если бы целиком принадлежали вам, Джордж. Вам одному.
– Лучше займемся шахматами, прошу вас, – умолял Джордж.
– И еще, Джордж, – неторопливо продолжал Уайт, слегка наклоняясь вперед, и вновь из глубины его глаз на Джорджа глянул его странный отчетливый образ, – вспомните о самом главном. Ведь если бы вы жили один в этой комнате, в этом доме, никто не смог бы требовать от вас прекратить игру. Вы играли бы с утра до вечера, по ночам и снова утром – когда только вам захочется! И это не все, Джордж. Можно было бы выбросить в окно эту картину и повесить вместо нее что-нибудь приличное: несколько хороших эстампов, например, – ничего экстравагантного, упаси Бог! – просто несколько стоящих вещей, которые радуют глаз каждый раз, когда входишь в комнату и видишь их.
А пластинки! Насколько я знаю, пластинки сейчас просто чудесные, Джордж! Представьте, вся комната полна музыки: оперы, симфонии, концерты, квартеты – выбирай и слушай сколько душе угодно!
Все ближе и ближе видел Джордж свой образ в этих глазах, от торжествующего потока слов и от их ужасного истинного значения кружилась голова. Заткнув уши, Джордж неистово тряс головой.
– Вы безумец! – кричал он. – Остановитесь! И к своему ужасу, обнаружил, что сквозь плотно прижатые к ушам ладони голос Уайта слышен так же ясно и отчетливо, как и всегда.
– Может быть, вы боитесь одиночества, Джордж? Но это же глупо.
Вокруг вас так много людей, которые хотели бы стать вашими друзьями, они были бы рады разговаривать с вами и, что еще прекраснее, слушать вас. Среди них есть те, кто полюбил бы вас, если бы вы того захотели.
– Одиночество? – не веря услышанному, проговорил Джордж. – Вы считаете, это то, чего я боюсь?
