— Возможно, ты и права, — улыбнулся Фрэнк. — Так, значит, договорились? Никакого насилия над личностью, никаких вспышек раздражения, никаких скандалов.
— По-моему, не я была инициатором скандала, — заметила Элис.
— Наш договор не предусматривает наличия других любовников, не говоря о том, чтобы демонстрировать их перед самым моим носом. До такой степени всепрощения я не дойду никогда.
Резко вскочив с кровати, Фрэнк принялся собирать свою одежду.
— Значит, и мне позволено ревновать? — с вызовом спросила Элис.
Несмотря на разглагольствования о взаимных правах, правила, как выяснилось, устанавливал Фрэнк. Что ж, по крайней мере, он не запрещает ей влюбиться всерьез хотя бы в него, тем более что все равно она нарушила бы этот запрет.
— И я могу выгонять любых блондинок, которые будут провожать тебя до самой квартиры?
Его рот скривился в усмешке, а следующее откровение смутило ее.
— Вне всякого сомнения. Мне нравится, что ты настроена так решительно, особенно когда лежишь со мной в постели. Ты не возражаешь, если я приму у тебя душ перед уходом?
И, не дожидаясь ответа, Фрэнк с самодовольным видом вышел из комнаты.
Его не было так долго, что Элис уже начала думать, что возлюбленный ушел, не удосужившись даже попрощаться, и что все произошедшее между ними было не чем иным, как галлюцинацией. Поспешно надев домашнее платье, она выскочила из спальни и замерла на месте. С влажными после душа волосами Фрэнк сидел за журнальным столиком и читал рукопись Стеллы. Когда Элис вошла, он поднял голову и уставился на висящую, на стене картину.
— Видишь ли, Айрин настояла на том, чтобы я приняла эту картину в качестве подарка, — по-своему истолковала его взгляд Элис.
— А где остальное? — спросил он, потрясая рукописью. Элис совсем запуталась.
— Что ты имеешь в виду?
— Здесь только три главы.
— Ах, это…
— Вот именно. Насколько я понимаю, это то, что было прислано на конкурс. Выходит с тех пор, как ты здесь, в рукописи не прибавилось ни строчки? — Он небрежно швырнул странички на стол. — Значит, чтобы закончить роман в срок, тебе придется засучить рукава.
— Мне?! — срывающимся голосом воскликнула Элис.
— По-моему, в комнате больше никого нет, — пожал плечами Фрэнк.
— О чем ты?
— Судя по этим главам, у тебя, бесспорно, есть талант, но когда же ты научишься разумно пользоваться им? Подумай хотя бы о тех людях, которые поверили в тебя. Ты просто обязана закончить книгу. И уж чего я точно не потерплю, так это чтобы Арнольд Маркхэм обвинил меня в том, что я помешал состояться как писателю одной из самых талантливых протеже.
