— Лу, — сказал Джюб, — это ты или Марти повесили его сюда, а?
Все молчали.
— Ну вот, — сказал Джюб, переводя взгляд с одного окаменевшего лица на другое. Потом посмотрел на отца и добавил: — Все в порядке, моя игрушка нашлась, хоть и поломанная. И на этом спасибо.
— Джюбал, мальчики сказали, что не трогали твое банджо. А ты зачем-то лазил ко мне в дом, мы застукали тебя, когда ты выходил из него. И ты солгал мне! Банджо — вот оно, на месте и свидетельствует против тебя.
— Ну и ну, — проговорил Джюб очень медленно, — ну и ну!
— Это все, что ты можешь сказать?
— А что я могу сказать? Все что нужно сказать, вы скажете сами, мистер Гилпин.
— Что ты хотел украсть в моем доме?
— Ну, я так и думал, что вы собираетесь это сделать, — сказал Джюб. — Я вот думал себе: человек, у которого пилы всегда наточены как бритвы и висят всегда на своих местах — такой человек всегда знает, как все устроить. Но я все-таки говорил себе: подожди еще, Джюб, подожди, не прыгай, под ногами пока еще не горит.
— Что ты там такое плетешь? Объясни, что ты этим хочешь сказать?
— Да, да, сэр, я понимаю, что вы собираетесь сделать. Вы подумали: вот наступает зима, урожай собран, дрова нарублены, вот-вот снег выпадет. Так зачем же держать негра, да еще такого, который бренькает на банджо, а?
— А я тебе говорю вот что: я видел, как ты выходил из моего собственного дома. Значит, ты был внутри. А теперь ты не хочешь дать мне прямого ответа, что ты там делал.
— Дело в том, мистер Гилпин, и это святая правда, — банджо не висело на этой стене, когда я вернулся сюда после того, как закончил доить коров. И святая правда то, что я отправился на поиски моего банджо, потому что тут его не было. Но не нашел. А все дело в том что вам просто как-то надо рассчитать меня. Ну и ладно! Давайте мне мои заработанные деньги. Я ухожу, а вы, конечно, беспокоитесь не по поводу какого-то там продырявленного банджо, а по поводу того, что у вас здесь работает чернокожий.
— Ты все врешь, и врешь нахально, — сказал отец. — Собирай свои манатки. И получай свои тридцать долларов.
— Да, аж тридцать долларов! — Джюб улыбнулся во весь рот.
Отец отсчитал нужную сумму, вытащив деньги из бумажника, и положил доллары на постель Джюба.
— И не проси меня дать тебе рекомендации!
— Нет, что вы, мистер Гилпин. Бог свидетель, я и не собирался такого делать.
— Только любовь к ближнему, которую нам заповедал Христос, не позволяет мне отвести тебя к шерифу. Ты, может быть, намеревался спрятаться в комнате моей дочери!
