Элиза замечает меня, и на ее лице читается облегчение. Я пытаюсь пройти по боковому проходу, не прерывая ее, но она постукивает по микрофону, и собравшиеся поворачиваются ко мне.
– А теперь позвольте представить вам человека, которого вы действительно пришли послушать. Прошу приветствовать героя газетных передовиц профессора Джозефа О'Лафлина.
Раздается несколько саркастических хлопков. С этой публикой нелегко. Суп булькает в моем желудке, пока я взбираюсь на сцену и выхожу в освещенный круг. Левая рука дрожит, и я сжимаю спинку стула, чтобы найти опору. Прокашливаюсь и перевожу взгляд на точку над головами слушательниц:
– Убийства проституток составляют самую большую долю нераскрытых преступлений в нашей стране. За последние семь лет было убито сорок семь женщин. Каждый день в Лондоне подвергаются насилию пять проституток.
Еще десять подвергаются побоям, ограблениям и похищениям. На них нападают не потому, что они привлекательны или сами напрашиваются, а потому, что они уязвимы и доступны. Легче остаться безнаказанным, напав на проститутку, чем на любого другого гражданина.
Теперь я перевожу взгляд на лица слушательниц, удовлетворенный тем, что завоевал их внимание. На женщине в первом ряду надеты пальто с сиреневым атласным воротником и лимонного цвета перчатки. Полы пальто соскользнули со скрещенных ног и открывают кремовое бедро. Вокруг щиколоток обмотаны черные ленты туфель.
– К сожалению, вы не всегда можете сами выбирать себе клиентов. К вам приходят разные: иногда пьяные, иногда озлобленные…
– Иногда жирные, – выкрикивает крашеная блондинка.
– И вонючие, – откликается девушка-подросток в темных очках.
Я жду, когда прекратится смех. Большинство этих женщин не доверяют мне. Я их не виню. Для них любые отношения таят в себе риск, будь то сутенер, клиент или психолог. Они научились не доверять мужчинам.
Хотелось бы мне, чтобы они более ясно осознавали угрозу. Может, стоило принести фотографии. Недавно одну из них нашли убитой, а ее матка лежала рядом на постели. С другой стороны, эти женщины не нуждаются в запугивании. Они сталкиваются с опасностью каждый день.
– Я пришел сюда не для того, чтобы читать вам лекцию. Я надеюсь помочь вам немного обезопасить себя. Когда вы работаете на улице, сколько друзей или родственников знают, где вы? В случае вашего исчезновения сколько времени пройдет, прежде чем об этом заявят?
Я жду, а вопрос мой висит в воздухе, как паутина, слетевшая со стропил. Мой голос охрип и звучит слишком грубо. Я отпускаю стул и начинаю прохаживаться по сцене. Левая нога отказывается сгибаться, и я едва не спотыкаюсь, но все же удерживаю равновесие. Они смотрят друг на друга, решая, какое мнение обо мне составить.
