Женщина – не в пример иным дамам, зато в пример господам – была изрядно пьяна.
– Да как, как… Выглядят по самое не могу! – докладывал Петро. – Мелкие такие, зеленые, с большими ушами. Как у козы. И одним зубом.
– Одним зубом? – в ужасе переспросила маленькая женщина.
– Одним… Точно помню… Один такой, но огромный, мать-перемать!
– Ой! – выдохнула толпа.
– По какому же вы говорили? – решила уточнить Татьяна, которой какое-то шестое или седьмое чувство мешало до конца поверить, что муж ночевал у инопланетян.
– По-нашенски… – бодро врал Петро. – Они знашь, как чешут? Похлеще тебя!
– Про художника-то спрашивал? – беспокоилась Марфа.
– А то! – солидно басил Петро. – Спрашивал. Дважды!
– И что?
– Молчат.
– Убивцы! – покачал головой Захар, отхлебывая из горла. – Они там наливают хоть?
– Не наливают! – заорал Петро, выпрямляясь на постаменте во весь рост и протягивая руку к небесам. Так, правда, Ильич обычно поступал, а не Карла Бородатый, но все одно памятник. – Ни капли! Так что, мужики, не советую! Решительно не советую!
Толпа неодобрительно загудела. Захар протянул Петро бутыль.
– Больше не пущу! – крикнула Татьяна.
– Кормили хоть? – спросил вдруг Рогов.
Петро задумался. Почесал в затылке. Вспомнил:
– И не кормили! И сами не жрали, падлы! Но там и не хочется жрать-то… Совсем.
– Так удобно ведь, – сказал Рогов.
– Ну ничо, – согласился Петро. – Только вот не наливают, а так ничо. Напоследок, правда, налили, когда отпускали. Немного, полстакана. На посошок.
– Смотри, в следующий раз не выпустят, – предупредил Рогов.
– Это почему? – удивился Петро.
– Я тоже с ними общался, – сообщил Рогов. – Настрой у них серьезный. Человек, говорят, десять минимум унесем. Так что, вы как хотите, а мы уезжаем.
Семен состроил серьезное выражение лица, кивнул, и они с Васей деловито пошли к дому Федора Ильича.
– Я и говорю, валить отседова надо! – завел свою волынку Захар.
– Все нашлись, – сказал Василий с некоторой, как показалось Семену, грустью.
– Кроме козы, – уточнил эксперт. – Может, хоть она у инопланетян.
И тут же из-за свеженького забора послышалось знакомое блеяние. Рогов и Черныга ускорили шаг. Генриетта Давыдовна топталась около дома. Стояла себе, жевала, мотала хвостом. Теща любовно вычесывала ее широким гребнем. Воскликнула, увидав Рогова:
– Вася! Козочка моя нашлась! – Теща обняла и поцеловала козу. Коза мекнула. – Умница моя, разумница! Мекает! Представь, сама к дому пришла. К самому крыльцу!
– Ей пришельцы направление задали, – пояснил Рогов.
