К счастью, Антон Варисич, подобно многим великим дирижерам, был так же искусен в дипломатии, как и в извлечении сладкозвучных гармоний из своего разношерстного ансамбля. Ударные и деревянные духовые он доверил оркестрантам, эмигрировавшим из Испании и Франции, придав новой постановке беспечный, космополитичный, типично оффенбаховский дух, непривычный для Лондона. Театральные оркестры по-прежнему тяготели скорее к академической музыке, чем к эстрадной, поэтому исполнители чудесно проводили время, открывая для себя нечто новое. Впрочем, как они смогут репетировать, когда соберутся и начнут проговаривать свои реплики актеры, было пока неясно.
– Как ты думаешь, когда еще раз позвонят, мне придется сказать, что твоя солистка может запоздать на репетицию из-за того, что у нее нет ступней?
– Но это смешно.
– Вот-вот, и они так скажут. – Долговязый Вулф развалился в кресле под номером С15 и пригладил рукой намазанные бриллиантином волосы. В его манерах неизменно сквозил сарказм, отнюдь не вызывавший у окружающих теплоты. – Полицейские шныряют по всему зданию, никто не знает, что происходит, а мне надлежит вести себя так, будто все идет как по маслу.
Елена уставилась в темноту под крышей.
– Бенджамен, пожалуйста, ты же импресарио, гладко врать – твоя профессиональная обязанность, фирменный знак или что-то в этом роде. Если хочешь, можешь заявить журналистам, что она вступила в женскую вспомогательную службу ВВС и вылетела в Тимбукту с миссией милосердия, и у них не останется другого выхода, как тебе поверить. Она ведь из очень аристократического рода, и ее репутацию нужно охранять.
Их диалог был прерван шумом ветровой мельницы. Вулф был вынужден повысить голос, чтобы его услышали, но Елена не намеревалась кричать в ответ. Она сознавала, как легко труппа может поддаться панике перед предстоящей премьерой, да еще в столь тяжелых условиях, но хотела дать понять, что «Уиндмилл» отнюдь не единственный театр, функционирующий во время войны.
– Нам всем нелегко, – заметила она с притворным сочувствием. – Тебе надо просто обставить все в лучшем виде. Дорогой, у меня нет спичек, дашь мне прикурить? – (Бенджамен поднес зажженную спичку к ее сигарете «Вайсрой»). – Эти джентльмены – детективы, надеюсь, они быстро во всем разберутся. Вы же знаете, как просто эти девицы связываются со всякими типами.
– Может, нам стоит продолжить обсуждение в кабинете мисс Пароль, – предложил Мэй. – Думаю, мы здесь мешаем.
