Глава 33
«Разорви меня, как кошку драную…»
По прошествии сорока минут Любка и Аркадий, не раздеваясь, вошли в большую комнату теперь уже ее бывшей квартиры в Леонтьевском переулке. Их взорам представилась картина полной умиротворенности: Боряныч лежал с закрытыми глазами на диване в состоянии не просто полного, а абсолютного опьянения, а в ногах у него расположилась Танчура, подавшая слабые признаки жизни, – она что-то непрерывно бубнила себе под нос. Аркадий усадил Любку за стол, в центре которого стояла литровая бутыль из-под водки.
– Что, падлы, налакались уже? – зло рявкнула она.
– Да не обращай на этих упырей никакого внимания, – успокоил Аркадий, – давай лучше выпьем за все хорошее. – И он достал из куртки тот самый коньяк, что они не допили в банке.
– С тобой, Филечка, хоть на край света! С тобой, блин, я за что хошь выпью! – призналась Люба, глядя на него снизу вверх преданными глазами, и чуть не упала со стула.
Аркадий проворно наполнил стаканы, налив ей до краев, а себе самую малость. Затем подмигнул, чокнулся и поднес свой стакан к губам. Но пить не стал, краем глаза следя за тем, что делает Люба.
– За взаимопонимание!
– За взай-взай-взаймопоньмание! – повторила Любка и начала пить.
Пила она, как обычно, взахлеб, отчего коньяк тонкими струйками лился с подбородка на сбившийся шарф. Опустошив стакан до донышка, она с грохотом поставила его на стол. Аркадий немедленно протянул ей заранее прикуренную сигарету, а сам тем временем снова наполнил ее стакан. Любка вставила сигарету в перекошенный рот, затянулась и тупо посмотрела на Боряныча.
– Кстати, Любаш, давай посмотрим, ты деньги-то не потеряла?
– Я-то? Еще чего? – И она глупо заулыбалась, словно услышала хорошую шутку. – Шиш я чево потеряю! Вот они, родименькие!
Женщина полезла рукой за пазуху и попыталась достать деньги, но что-то ей помешало, и тогда она с силой дернула собственную кофту. С ее стороны это было очень неосмотрительно, поскольку пуговицы горохом разлетелись по всему полу, а сама Люба потеряла равновесие и рухнула вместе со стулом. При этом часть денег высыпалась на грязный паркет. Раздался глухой стон – женщина явно ушиблась. Аркадий присел перед ней на корточки и принялся собирать деньги, одновременно считая их и приговаривая:
– Ну, как же ты так неаккуратно? Давай-ка я тебе помогу, а то ты все растеряешь, – и засунул все, что успел собрать, в карман собственной куртки.
Однако какая-то часть денег еще осталась у Любки, и тогда Аркадий решительно сунул руку в ее лифчик. Он жадно нащупывал деньги, а пьяная Любка восприняла его поступок как желание заняться сексом. Это ей так понравилось, что она решила ему помочь, для чего перестала стонать, ругаться матом и попыталась самостоятельно расстегнуть до конца кофту и снять бюстгальтер. При этом она даже закатила глаза, словно бы в предчувствии будущего экстаза, и прохрипела:
