Глава 25
«Ты чего, придурок? Боряныч, что ли?»
В девять часов сорок пять минут господин Воскресенский стучал в хорошо знакомую дверь. Ответа не последовало, тогда Аркадий постучал снова. И вновь – ни малейшего отклика не прозвучало из недр этой берлоги. Аркадий забеспокоился и принялся стучать еще более громко и настойчиво. Так он громыхал до тех пор, пока из-за двери не послышался скрипучий Танчурин голос:
– И-и-и кто-о там?
– Открывай, Танчура. Это друг семьи Боряныча. Это Филя, – немного успокоившись, приказал Аркадий.
– А, это ты-ы-ы… щас открою, – проскрипела жиличка, елозя ключом в замочной скважине и изрыгая матерные ругательства в адрес «этого блядского устройства, которое вечно не работает».
Наконец дверь приоткрылась, и лестничную площадку немедленно заволокло зловонием. Пьяная жиличка держалась за дверную ручку, и было заметно, что она едва стоит на ногах. Аркадий поморщился и, обойдя Танчуру, зашел в квартиру. Он сразу прошел на кухню, где имел честь лицезреть Любку, сидевшую за столом, столь густо заставленным пустыми бутылками из-под водки и пива, что чем-то напоминал лесной пень, обросший опятами. Она курила «Приму» и была куда пьянее своей постоялицы. В колченогом кресле, стоявшем у самого окна, развалился храпящий Боряныч. Окинув быстрым взглядом столь неприглядную картину, Аркадий зловеще ухмыльнулся:
– Что, отдыхаем?
– Н-у-у-у, – промычала Любка, уставившись в него тусклым взглядом, а потом, словно только сейчас узнав, радостно воскликнула: – Здорово, Борян… Ой! Здорово, Филеныч!
– Здорово-то здорово, но ведь я по делу. Сейчас приедут родственники нашего общего мидовского знакомого, чтобы еще раз на вашу квартиру посмотреть.
– Да-а-а? И чё-ё-ё? – снова по-коровьему протянула Любка.
– То, что давай быстренько приберемся: Танчуру выпроводим на лестницу покурить, а Боряныча разбудим, – распорядился Аркадий.
– Давай… а мы-то когда ихнею квартиру поедем смотреть? – вдруг опомнилась Любка.
– Послезавтра вечером. По-сле-зав-тра! Понятно?
Любка мотнула непричесанной головой и оборотила ее в сторону мужа:
– Боряныч, просыпайся. Филенчик по делу пришел. – Затем она поворотила голову обратно в сторону Аркадия и, затянувшись сигаретой, произнесла заплетающимся языком: – Ща… Не дрейфь, Филеныч, щас все будет путем… все будет в поряде.
