Глава 17
«Разницу при продаже двушки она кладет себе в карман»
Аркадий смотрел в бинокль и одновременно разговаривал с Митей, методично постукивавшим длинными пальцами по фирменной рулевой баранке, оплетенной кожаной тесьмой.
– Так что, Митяй, тема с алкашами тоже неплохая. Этот Давыдович такой ручной у нее был, что даже противно от зависти стало.
– Ну а как ты думаешь, сколько она имеет с него? – поинтересовался Митя.
– Навскидку если брать, то тысяч десять-пятнадцать она точно вырулит. Я так понял, что у него, судя по прописке, двухкомнатная квартира в центре, а она ему обещала однокомнатную и доплату не больше двух штук. Вот и считай. В ценах на жилье он не рубит, так что разницу при продаже его двушки она спокойно кладет к себе в карман, а обещанную доплату может вообще не отдать. Попоит его месяц-другой и «ариведерчи, Давыдович!». А там, глядишь, и переселит его через полгода в ближнее Подмосковье.
– Хорошо если в ближнее… – ухмыльнулся Митя.
– Это точно. А главное, практически никакого криминала! Так, баловство, и только. К мусорам он точно не пойдет, а бандюги к нему с его жалкой рожей и вязаться-то не станут.
– А почему ты думаешь, что он в органы не ломанется? – удивился Митя.
– Предположим, пришел он к ментам, и что дальше? Что он им скажет? Что он, дескать, продал свою квартиру и купил себе другую, а разницу забрала какая-то там тетя Мотя. Причем сумму разницы он даже не знает. А учитывая то, что продажа происходила по справке БТИ, а это, как ты знаешь, является минимальной оценочной стоимостью в рублях, то доказать, что дело идет о тысячах долларов, вообще будет невозможно! Вот тут тебе и наступает полная лафа для тети Моти. Закон на ее стороне, менты с бандитами тоже на ее стороне, а этот олух еще и спасибо скажет за то, что она его живым оставила.
– Да уж, заманчиво.
– Вот и я так же считаю, – продолжал Аркадий. – А посему эта квартира является нашей последней стрижкой задатков и противозаконных кидняков! Опа! Кажется, приехали следующие покупатели.
Действительно, в бинокль прекрасно было видно, как с водительского места черного джипа BMW выпрыгнул молодой человек лет тридцати. Бандит Коля, или, как его называли в узких кругах, Колян, выглядел настолько заурядно для сложившегося стереотипа, что подробно описывать его прикид не имеет смысла. Можно заметить лишь, что вместо обычного золотого креста на бычьей шее небрежно болтался платиновый меч со змеей, ползущей по нему снизу вверх. Такой символ в среде уголовников означает: веду преступный образ жизни. Из задней дверцы неловко выбралась мама бандита, плюхнувшись на асфальт, как старая лягушка.
