Как будто юнкер молодой
С собой принес мое здоровье!
CCXCV
Ах, боже мой!… Как вам не стыдно
Без спросу брать мою тетрадь!
и из этого поступка видно,
Что вы… умеете читать!
(В сторону.)
Совсем не то хотел сказать!
CCXCVI
Рассерженный нескромностью соседа, прочитавшего без моего позволения продолжение поэмы, найденной мною в Лозове, о Мититике Марьиолице, я сел подле письменного стола, бросил взоры на карту, глаза разбежались: что же было мне делать без глаз? Как ученик аббата Л'Епе [449], провел я пальцем по карте и ощупал Кавказские горы. По воображению, создал я об них полную логическую идею.
Посмотрите же на эту природу, обогащенную небом, на столпившиеся горы, на светлые ручьи воды живой, на эту щедрую, девственную землю, не тронутую сошником, на эти плодоносные леса, на эти испещренные цветами скаты и покрытые густою зеленью долины; на эти громады скал, на эти слои снегов, по которым можно было бы определить возраст Вселенной; на этот воздух благовонный, как роза, распустившаяся во время создания Эввы! Смотрите, смотрите, гг. читатели и милые читательницы!
Солнце блистательным светом своим завистливо скрывает от взоров бесчисленные светила, плавающие в небе; в отдалении вечные снега уподобляются полотну, разостланному по вершинам цветущего Кавказа: ни волны, ни листья не ропщут на беспокойный ветр. Окруженный неведомой мне доселе тишиною, я слышу только биение своего сердца; вдруг раздается голос… какой голос! Внимайте, внимайте, гг. читатели и милые читательницы!…
CCXCVII
Заняв таким образом слух и взоры моих спутников и прекрасных спутниц, я опять выкрадываю себя из толпы их и еду от Мангалии вверх по морскому берегу; отсчитав 300 стадий, по счислению неизвестного мореплавателя, по Понту Эвксинскому [450], я приближаюсь к древнему Истеру, преобразованному временем и потомками торков [451] в Кистенджи.
Там был добрый мой приятель П.П.Л. [452], человек с славною душой и приветливым сердцем. Заплатив долг климату и трудам кампании, он только что скинул с себя оковы болезни.
Отвыкнув от теплого приюта, от мягкого ложа и лакомой пищи, мне странно казалось соединение всей этой роскоши в бывшем доме паши ки-тенджийского, в котором жил Л.
Спокойствие мне показалось чудно,
Но я никак бы здесь не мог сказать,
Что от всего отвыкнуть очень трудно,
А ко всему труднее привыкать.
CCXCVIII
После шестимесячного непостоянного крова неба мне так хорошо было видеть над собою резной потолок бывшего
