– В общем, – продолжила Элис, – он вовсе не из тех мужчин, с которыми приятно жить на одном ранчо.
– Правда? Послушать тебя, так он просто чудовище!
– Да нет, никакое он не чудовище… Он просто слишком большой. Слишком мужественный. Слишком… ну, я не знаю, слишком какой-то…
Линн задумчиво посмотрела на Элис, потом спросила:
– Элис, ты увлечена этим мужчиной?
– Увлечена? – вскинулась Элис. – Какая ерунда! С чего ты взяла?
– Ну, не знаю, мне так показалось. Ты слишком волнуешься, когда говоришь о нем, и взгляд у тебя становится каким-то странным.
– Уверяю тебя, я совершенно им не увлечена. И вообще он не в моем вкусе. Говорю же тебе, он шумный, назойливый…
– Большой, мужественный и красивый, – закончила за нее Линн.
Элис вскочила и начала нервно убирать со стола. Чашки и блюдца звенели, когда она ставила их в большой таз для мытья посуды.
– Я не увлечена им, – настаивала она, злясь на то, что у нее дрожат руки. – Я просто пыталась объяснить тебе, что он за человек. Тебе надо встретиться с ним, тогда ты все поймешь сама.
– Нет, милая. Знакомиться с ним я не собираюсь, – спокойно проговорила Линн.
– А вот он, кажется, собирается. И, боюсь, запросто может к тебе нагрянуть.
– Что ты имеешь в виду? – встревожено спросила Линн.
– Он спрашивал меня о тебе. В прошлый раз, когда я вернулась от тебя домой, он потребовал, чтобы я объяснила, где была и что делала. Когда я сказала, что навещала друга, он захотел знать, как этого друга зовут.
– О боже! – Линн в ужасе закрыла лицо дрожащими руками. – Я не хочу, чтобы он меня видел!
– Не волнуйся, я ничего ему не сказала, – попыталась успокоить подругу Элис.
– Он знает, что мне известно, кто он на самом деле?
– Нет, – покачала головой Элис, возвращаясь к столу. – Этот майор Джонс заставил меня пообещать, что я никому ничего не скажу. Иначе бандиты «не клюнут на приманку», как он выразился. Не очень-то приятно быть приманкой, ну да ладно… Наверное, я и впрямь должна была молчать как рыба, но надо же мне было поделиться хоть с кем-то!
– Не беспокойся, Элис. Я никому ничего не скажу.
– Я знаю и ценю это, – заверила ее Элис, а потом добавила: – Может, не такой уж он и плохой… В конце концов, он починил мне крышу дома, хотя никто его не заставлял…
Линн поставила чашку на стол и с изумлением воззрилась на Элис:
– Он починил крышу твоего дома?
Элис кивнула.
– А крышу сарая он тоже починил?
– Нет.
– Значит, он прежде подумал о тебе, а потом уж о себе.
Элис заерзала в кресле.
