– Прекрати, Линн! – горячо запротестовала Элис. – Я не желаю этого слышать! – Увидев, как страдает ее подруга, Элис заговорила мягче: – Ты должна справиться с этим. Ты просто обязана снова научиться жить среди людей. Ты не можешь провести всю оставшуюся жизнь, запершись в этом доме и общаясь только со мной. Это просто… ненормально!
– Ненормально! – передразнила ее Линн. – Если бы я знала, что теперь нормально, а что – нет…
Тут Колин вдруг требовательно завопил, пытаясь обратить на себя внимание поглощенных беседой женщин. Элис дала Линн носовой платок и с улыбкой заявила:
– Я скажу тебе, что нормально. Нормально – это возиться с таким вот малышом. Если ты займешься им, я заварю чай и принесу лепешки.
Прерывисто вздохнув, Линн кивнула и прижала к себе Колина. Она улыбнулась ребенку, изо всех сил стараясь справиться со своим горем.
– Знаешь, Элис, из всех детей, которых мне доводилось видеть, твой Колин – самый красивый.
– Должна признаться, мне он тоже нравится, – ответила Элис, с любовью глядя на сына. – Впрочем, каждая мать, наверное, считает своего ребенка самым чудесным созданием на свете.
– Знаешь, он очень похож на тебя, – с нежностью проговорила Линн.
Элис быстро повернулась к буфету.
«Да нет же, не на меня, – про себя возразила она. – У Колина тоже светлые волосы, но глаза у него голубые, и если бы ты увидела его отца, то сразу бы поняла, на кого похож мой сын». А вслух она сказала:
– Считаю это комплиментом.
– Нет, в самом деле он очень красивый. Он напоминает мне ангела на витраже в церкви.
Элис рассмеялась и, ставя на стол чашки и тарелку с теплыми лепешками, заметила:
– Может, личико у него и ангельское, но ведет он себя как настоящий чертенок! Он такой непоседа, что у меня порой просто руки опускаются.
– А может, у него зубки режутся? – предположила Линн. – Попробуй смазывать ему десны бренди, иногда это помогает.
– Бренди? Ребенку?!
– Ничего страшного. Я все время успокаивала так Изабель…
Вспомнив о дочери, Линн опять помрачнела. Элис села и, стараясь говорить беззаботно, быстро спросила:
– Ну расскажи мне, чем ты тут занималась? Я ведь не видела тебя почти неделю.
Линн смахнула со щеки слезинку и крепче прижала к себе Колина.
– Неужели только неделю? – качая головой, произнесла она. – А мне показалось, что тебя не было целую вечность. Я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего.
– Прости. Я не хотела тебя волновать. Просто… было трудно вырваться.
Линн вопросительно подняла брови:
