Она посмотрела на Натана, и некоторое время оба не знали, что сказать. Было ясно, что миг страсти минул безвозвратно, но тело Натана явно не желало смириться с этим. Элис быстро глянула вниз, потом так же быстро отвела глаза. Ей казалось: если она притворится, будто не замечает желания Натана, то можно будет сделать вид, что между ними ничего сейчас и не было. Да и быть не могло.
– Ну что ж, – с напускной легкостью сказала она, – уже поздно, и думаю, после такой беспокойной ночи нам всем не помешает поспать.
Натан закрыл глаза и сжал зубы. Потом, совладав с собой, почти спокойно произнес:
– Наверное, ты права. Но я все равно буду спать здесь.
– Что?
– Я говорю, что буду спать здесь, – повторил Натан.
Элис возмущенно вскинула голову:
– Подожди минутку! Я, конечно, виновата в том, что… произошло тут несколько минут назад, и я глубоко сожалею, если у тебя создалось впечатление…
– Господи, как я ненавижу эти слова! – взорвался вдруг Натан.
Элис испуганно отступила на шаг.
– Ка-какие слова? – заикаясь, спросила она.
– «Я глубоко сожалею…» Почему ты всегда так говоришь?
– Я не всегда так говорю, – обиженно возразила Элис.
– Нет, всегда. Особенно когда разговор заходит о нас с тобой, о наших взаимоотношениях.
– О нас? – взвилась Элис. – Нет никаких «нас», капитан.
– Ах, я, значит, опять «капитан»? Несколько минут назад, когда ты целовала меня, ты называла меня по-другому.
Элис почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки, и быстро отвернулась.
– Мне надо пойти уложить ребенка, – поспешно проговорила она.
– Нет, не надо, – прогремел Натан. Он понял, что она хочет сделать вид, будто между ними ничего не было. – Он заснул у тебя на руках, а ты знаешь, какой он. Стоит тебе положить его в кроватку, как он проснется и начнет плакать. Если ты устала, давай его мне, я подержу, пока он уснет покрепче. Но разговор мы продолжим.
– Я сама подержу его, – прошептала Элис.
– Хорошо. Сядем.
Элис неохотно поплелась за Натаном к дивану. Они сели, она поудобней устроила Колина на коленях. Натан взял ее руку и стал легонько поглаживать тонкое запястье большим пальцем.
– Послушай, Элис, – проникновенно заговорил молодой человек. – Я не хочу спорить с тобой и не собираюсь ничего тебе доказывать. Я хочу лишь одного: чтобы ты не чувствовала себя виноватой. Я – мужчина, ты – женщина. Мы целовались, мы ласкали друг друга. В этом нет ничего предосудительного.
– Нет, есть! Еще как есть! – упрямилась Элис. Она отняла у Натана свою руку и спрятала ее в складках ночной рубашки. – И потом, мы ведь не только целовались. Однажды между нами произошло кое-что еще, и могло произойти…
