Конечно же, он выиграл и с улыбкой поджидал ее в дальнем конце бассейна. Кесси коснулась бортика по меньшей мере на десять секунд позже его, жадно хватая ртом воздух. Отдышавшись, она засмеялась.
Он, не отрывая глаз, смотрел на нее, а на его губах играла ласковая и в то же время немного ироничная улыбка.
— Знаете, а ведь вы в первый раз засмеялись при мне. Должен сказать, мне это нравится.
Кесси в замешательстве двинулась вдоль бортика бассейна, погружаясь все глубже, пока вода не закрыла ее по шею.
— Как вы заметили, мне пришлось изрядно выложиться, чтобы не отстать от вас.
— Наш брак я не склонен считать соревнованием, Кесси. — Он помрачнел. — Надеюсь, мы сможем вести нормальную жизнь друг с другом под одной крышей. Дети не будут чувствовать себя счастливыми, если в наших отношениях не все будет гладко. Никто не должен знать, что происходит — или не происходит — за дверями наших спален, кроме нас двоих. Разве я прошу многого? Вам ведь не так уж неприятно быть со мной, правда?
Кесси казалось, что она близка к истерике. Знал бы он, что она чувствует, тотчас же умчался бы в противоположном направлении! Стараясь сохранить самообладание, она убрала с глаз мокрые пряди волос.
Она не сомневалась в его искренности, когда речь шла о благополучии детей. Но теперь Кесси понимала что именно хрупкое здоровье матери побудило его искать ее сотрудничества, с тем чтобы создать видимость нормальной семейной жизни.
Тогда ее задача состоит в том, чтобы изо дня в день поддерживать простые дружеские отношения и постараться ничем не выдать то, что ее неодолимо тянет к нему. После долгой паузы Кесси сказала:
— Я признаю, лучше, если дети будут видеть, что мы относимся друг к другу как друзья.
Может быть, она ошиблась, но ей показалось, что его натянутость несколько ослабла.
— Я рад, что вы согласны, потому что через две недели вся наша семья поедет в ежегодный лыжный отпуск в Сноуберд в штате Юта, и я хотел, чтобы у вас было побольше времени для подготовки.
Кесси опять почувствовала, как сжалось в груди сердце.
— А дети?
— Нетти позаботится о них.
— Понимаю. И надолго мы уедем?
— На неделю.
Неделю с Трейсом? Наедине, в одной комнате? О Боже!
— Сноуберд, как вы знаете, — это не край света, — хрипло проговорил он, и брови его недовольно слились в одну линию. — Вы можете каждый день звонить домой и проверять, все ли в порядке с детьми.
Кесси решила — пусть он думает, что дети — единственное, что ее тревожит.
