– Чудесно. Немножко поболтало над горами, но вид сверху заставляет забыть о любых неудобствах.
– Теллурид – прекрасное место, – задумчиво произнес Том. – Иногда мне хочется плюнуть на все, обосноваться в горах и провести здесь остаток жизни.
Внешне доктор Томас Эмброз мало подходил под стереотип серьезного ученого, но он считался одним из самых уважаемых антропологов в мире. Заслуженный профессор Аризонского университета, выдающийся исследователь и аналитик, чьи скрупулезные отчеты о раскопках, проведенных под его руководством, служили общепризнанным эталоном. Пэт знала, что Эмброзу под шестьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. Никто бы не подумал, что у него за плечами более тридцати лет поисков следов древнего человека и доисторических культур в юго-западных регионах Северной Америки.
– Доктор Кидд говорил со мной по телефону, почти сплошь загадками. И при этом таинственно намекал на какое-то грандиозное открытие. Но ничего конкретного так и не сказал, – пожаловалась Патриция, бросив вопросительный взгляд на собеседника.
– Я тоже не скажу, – засмеялся Эмброз. – Лучше наберитесь терпения, и скоро все увидите сами.
– А как вы оказались в этом замешаны, если не секрет?
– Просто оказался в нужном месте в нужное время. Приехал покататься на лыжах с подругой, думал на недельку расслабиться, а тут вдруг позвонил коллега из университета Колорадо и спросил, не взгляну ли я на находку одного старого горняка. После беглого осмотра на месте я сразу понял, что это выходит за пределы моей компетенции.
– Странно слышать подобное признание из уст человека с вашей репутацией.
– К сожалению, мои скромные познания не включают эпиграфику. Так что следующий выход ваш. Единственный специалист по расшифровке древних надписей, с которым я знаком лично, это доктор Джерри Кидд из Стэнфорда. Сам он приехать не смог, но очень настойчиво рекомендовал пригласить вместо него именно вас.
Эмброз повернулся к открывшемуся люку багажного транспортера, по ту сторону которого регистраторши, они же по совместительству грузчицы и носильщицы, принялись споро швырять чемоданы и сумки в наклонный металлический желоб.
– Моя вон та, зеленая, – подсказала Пэт, радуясь втихомолку, что есть кому тащить ее пятидесятифунтовую сумку, битком набитую справочниками.
Эмброз подхватил сумку, удивленно хмыкнул, но от комментариев воздержался и безропотно поволок ее к джипу “Чероки”, припаркованному на стоянке возле здания аэровокзала. Прежде чем сесть в машину, Патриция задержалась на минутку, чтобы еще раз полюбоваться живописной панорамой смешанных сосново-эспеновых лесов, сплошь покрывающих склоны Маунт-Уилсон и Саншайн-пик на противоположной стороне долины. Эмброз воспользовался моментом, чтобы украдкой рассмотреть спутницу. Огненно-рыжие волосы Пэт свободно ниспадали до талии, выгодно оттеняя большие светло-зеленые, как степная полынь, глаза. Она стояла в непринужденной позе, перенеся вес на правую ногу и чуть вывернув внутрь левое колено, чем-то напоминая изваянную гениальным мастером скульптуру. Развитые мышцы плеч и рук в сочетании с женственной фигурой свидетельствовали о долгих часах, проведенных на тренажере и в гимнастическом зале. Всего на четыре дюйма недотягивая до шести футов, она почти на голову была выше коротышки Эмброза, да и весила, похоже, добрых сто тридцать пять фунтов. Не то чтобы красавица или просто хорошенькая, но Пэт с первого взгляда пробуждала в мужчинах симпатию и интерес. Не стал исключением и доктор Томас Эмброз, живо представивший ее в куда более соблазнительном наряде, чем потертые джинсы и мужская кожаная безрукавка.
