— Прости мою собаку. Она не очень-то умеет вести себя. Я ей многое позволяю.
— Откуда она у тебя? Такая милая!
— Ее отчислили из академии полиции. Никто не хотел брать собаку, которая боится собственной тени. А я ее взял.
— И она полюбила тебя.
— Чувство обоюдное.
— А у меня никогда не было собаки. Родители всегда считали, что с ними слишком много хлопот. Бывший муж был такого же мнения. Он просто сказал: «Нет».
— И ты послушалась? — улыбнулся Кейд.
— Я слушалась до тех пор, пока не поняла одну простую истину: люди всегда советуют другому то, что выгодно им.
— Где твой бывший муж? — спросил Кейд. Интересно, почему Эшли никогда не говорила о нем?
— Не знаю. — Она пожала плечами и качнула головой. — Как только я развелась с ним, он тут же исчез и оставил меня на съедение кредиторам.
— Когда мне было два года, мой отец абсолютно так же поступил с матерью, — признался Кейд. — Становится понятным, что я думаю о мужчинах, которые поступают как мальчишки, сталкиваясь с жизненными трудностями. Я вижу этих мужчин каждый день на улицах, где провожу слишком много времени.
— Но ты и в клубе проводишь много времени, — возразила Эшли.
— Это потому, что меня наказали.
— За что?
— Скажем так: в свое время я был не слишком разумен и позволил личной жизни вторгнуться в работу. — Он доел яичницу и отодвинул тарелку.
— А сейчас? — спросила Эшли.
— Ну…
— Ты всегда приводишь домой женщин, оказавшихся жертвами преступников, вторгшихся в их дома?
— Нет Ты — первая, — ответил Кейд. Эшли тоже отодвинула тарелку, положила локти на стол и посмотрела на Кейда.
— А почему меня привел, Кейд? — спросила она прямо.
Он мог уклониться от ответа.
Мог ответить.
Как бы там ни было, он оказался в затруднительном положении.
Кейд решил попытаться ответить честно. Ей, а также себе.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросил он.
— Ты говоришь о вожделении… Кейд покачал головой.
— Нет, я говорю о любви. Если бы я имел в виду вожделение, мне не нужно было бы приводить тебя сюда. Я мог бы овладеть тобою прямо у тебя дома.
— Эта уверенность исходит из того, что ты полицейский? — с вызовом спросила Эшли.
— Нет, я хочу сказать, что ты была уязвима. Я мог бы повернуть дело так, что тебе захотелось бы оказаться в моих объятиях.
— Тебе не нужно было бы прилагать усилия, убеждать меня… — сказала Эшли — совершенно искренне.
— А сейчас? — спросил Кейд, наклонившись к ней.
— Я отдохнула, приняла душ, сыта. Сейчас я гораздо сильнее, — улыбнулась она.
