Какими же должны были быть эти люди, что построили корабль таких размеров, задолго до времен Христа доплыли на нем до Американского континента, отрыли столь невероятной глубины котлован и погребли в нем корабль, накрыв его каменной пирамидой?
Штрауд был одновременно потрясен и восхищен подобным фактом многовековой давности. В голове роились тысячи порожденных им мучительных вопросов, но все они сводились к одному — почему… зачем?
Леонард и Вишневски все еще продолжали ожесточенно спорить.
— Должен быть какой-то путь проникнуть внутрь, не разрушая обшивки, — настаивал Леонард.
— Время, Леонард, время. Потеряем массу времени, а такой роскоши мы себе позволить не можем, — возражал Вишневски. — А что будет с теми бедолагами, которых точит заклятье? Вам что, находка важнее их жизней? Мы должны рассуждать реалистически…
— Рядом с этим вы смеете говорить о реалистичности?! — возмутился Леонард, всплескивая руками.
— Штрауд, ну хоть вы образумьте этого глупца. Объясните ему, что произойдет, если мы не возьмем инициативу в свои руки. Вам же приходилось сталкиваться с такими типами, как Гордон!
— Да, главным образом в Египте.
— Так скажите же ему, что я прав. Мы просто обязаны проникнуть на корабль — и прямо сейчас, — С учетом лимита отпущенного нам времени ваши доводы весьма разумны, доктор, — поддержал его Штрауд.
— Ну, теперь согласны, Леонард?
— Согласен, — коротко бросил тот.
— Как только окажемся внутри, попрошу быть предельно осторожными… — начал было Виш, но его внезапно перебил Штрауд:
— Тихо! Вы слышали?
Спутники уставились на него удивленными глазами.
— Показалось, что что-то услышал. Вишневски без промедления запросил техников на поверхности, не зарегистрировала ли что-либо их Сверхчувствительная аппаратура. Голос сверху подтвердил:
— Да, есть. Отмечена легкая вибрация. Возможно, вам небезопасно…
И в это мгновение все остальные звуки поглотил оглушительный протяжный стон, словно рвался наружу скопившийся под землей газ. Дрогнули и затряслись стены склепа, под ногами пол заходил ходуном, огромный корабль издал скрип, похожий на истошный вой смертельно раненого зверя… и так же внезапно, как началось, все стихло. И только Штрауд продолжал еще ощущать пронзающий мозг вибрирующий звук.
— Господи, спаси и помилуй, — пролепетал Леонард.
— Что случилось? Что это было? — растерянно спрашивал Виш. — Землетрясение?
Штрауду показалось, что боковым зрением он уловил какое-то мимолетное движение, однако, повернув голову, ничего не увидел. Он колебался, не решаясь сказать об этом своим спутникам, и в то же время понимал, что и промолчать не имеет права.