– Я чувствую себя уютно на его стороне, – ответил я. – Кстати, мистер, в приведенные вами факты закралась неточность.
– О? – Бернардель искренне удивился.
– Это была рыба.
– Простите?
– Шамбрэн много раз говорил мне, что его отец торговал на улице рыбой, а не овощами.
Бернардель расхохотался.
– Снимаю перед вами шляпу, мистер Хаскелл. Вы отлично вымуштрованы. Я ожидал, что вы расскажете мне о происходящем за закрытыми дверями, о мыслях и чувствах всех, кто замешан в этой истории, а выяснил лишь то, что вы грудью защищаете вашего высокоуважаемого работодателя.
Интеллигентность и верность. Товары, которые не продаются за деньги, если учесть, сколько вам платят в "Бомонте".
– Могу я что-нибудь сделать для вас? – спросил я. – Может, вас что-то не устраивает?
– Да… да, месье Хаскелл. Вы можете уйти отсюда и предоставить мне возможность зализать раны. В следующий раз, если я захочу что-то узнать у вас, я не буду ходить вокруг да около, а сразу перейду к делу.
Я кивнул Делакру, который сухо улыбнулся в ответ. Кролл стоял ко мне спиной. Я направился к двери, и тут же звякнул звонок.
На пороге стоял Салливан. Увидев меня, он вздрогнул.
– Ну и ну!
– Мой дорогой Диггер! – загремел за спиной голос Бернарделя.
– Рассказывать обо всем будете сами, – сказал я Диггеру.
На его лице отразилось облегчение.
– За десять минут нашего общения месье Хаскеллу удалось практически ничего нам не сказать, – Бернардель подошел к двери. – Мой дорогой друг, я так рад видеть вас.
Диггер протиснулся в комнату.
У меня возникло предчувствие, что он добровольно лезет в ловушку. Он говорил нам, что намерен держаться как можно ближе к Бернарделю, чтобы ловить каждое ненароком брошенное слово. Но у меня создалось впечатление, что с этим толстяком подобные игры не доведут до добра.
