— Спокойной ночи, Гард.
Может быть, он снова попался на крючок? Скорее всего так и есть — Мэйбл поиграет с ним и бросит.
Но пока она не дает ему от ворот поворот, пока будет просить, чтобы он остался, будет приходить к ней снова и снова.
В общем, горбатого, как говорится, могила исправит, усмехнулся Гард, выезжая со двора.
Теплым субботним днем Мэйбл занималась своим любимым делом — копалась в цветнике. Утром завезла сына в полицейский участок, вернулась домой и переоделась в старенькие джинсы и футболку. Сделала легкомысленный конский хвост, и вот теперь умостилась на коленях перед клумбой с цикламенами. Она обожала ухаживать за цветами, рыхлить землю, подстригать траву. Даже в прополке находила свою прелесть.
В Мемфисе Мэйбл была лишена всего этого. Они жили в престижном районе, где располагались шикарные особняки с просторными газонами. Там садовников обычно нанимали. И Реджи не желал ни на йоту отступать от этого правила. Чтобы его жена напяливала старье и работала в саду, будто прислуга?! Не бывать этому! Вместо того чтобы спорить с мужем, Мэйбл удовлетворяла свои, так сказать, огородные потребности, выращивая в доме любимые цветы, а в самом светлом углу кухни — даже помидоры и лекарственные растения. Теперь у нее был свой собственный садик, и никто не запрещал ей работать в нем.
Она как раз пересаживала луковицы, когда услышала за спиной шум мотоцикла. Вспомнив о поклоннике, женщина улыбнулась.
Как она любила кататься с ним на мотоцикле! Чувствовала себя отважной амазонкой, способной на любые безрассудства. А вот Гарда вряд ли можно было назвать лихачем. Он всегда заставлял ее надевать шлем и ездил настолько осторожно, что даже самому взыскательному судье, ее отцу, не к чему было бы придраться. Но тем не менее у нее сохранились самые теплые воспоминания и о езде на мотоцикле, и о тех глухих местах, куда они забирались.
Позади взревел мотор. Мэйбл бросила в коробочку очередную порцию луковиц, не спеша поставила ее на скамейку, обернулась и…
Ей показалось, будто она перенеслась на тринадцать лет назад. Только мотоцикл сейчас был другой — поновее и помоднее, хотя того же цвета. Черный как ночь. И шлем другой — не такой облезлый, но тоже черный. А вот куртка все та же — видавшая виды потертая кожанка. Выцветшие, потрепанные джинсы, тяжелые черные ботинки… И сидел он так же, гордо выпятив грудь.
Мотоциклист выключил двигатель и медленно стащил с головы шлем. Мэйбл на мгновение представила — вот сейчас он тряхнет головой, и густые курчавые пряди рассыпятся по плечам. У него всегда были великолепные волосы — длинные, мягкие. Но сейчас с короткой стрижкой выглядел он еще лучше — она ему необыкновенно шла.
