— Ты под стражей. — Невелика разница, подумал Гард, особенно для ребенка, который того и гляди разревется. Арестами детей военная полиция обычно не занималась. Их брали под стражу, а потом возвращали родителям. Если выяснялось, что мальчишка из семьи военнослужащего, его дело передавали гарнизонному старшине, который наказывал виновного принудительным общественно полезным трудом с требованием возместить убытки.
— Мама убьет меня, — голосом, полным отчаяния, прошептал мальчуган.
Лейтенант опять взял Бизона на поводок.
— Поднимайся! — приказал он Алану. Что-то в этом мальчишке было знакомое — может, эти огромные глаза. Где же он мог его видеть?.. Черт подери, наверное, уже приходилось арестовывать, ухмыльнулся Гард. В таком случае парень недалек от истины — мать и вправду его убьет, особенно если они живут в гарнизоне. Бывали случаи, если мальчишка выкидывал что-нибудь из ряда вон выходящее, семью вышвыривали из гарнизона, а снять квартиру в городе не каждому военному по карману.
Гард вывел парнишку из дома, передал своему коллеге-полицейскому и вернулся с собакой в здание закончить осмотр. В остальных комнатах никого не оказалось — пусто и тихо. Он сделал последний круг — проверить, все ли окна закрыты, а двери заперты, — и вышел на улицу.
— Сейчас сюда приедет главная караульная служба, — сообщил Гарду начальник патруля. — Дождись ее, а потом поедешь в участок. Нужно заполнить протокол задержания.
Лейтенант кивнул, посмотрел, как начальник сел в машину и уехал, потом, смахнув осколки разбитого стекла, уселся на верхней ступеньке крыльца. Ребятки проникли в здание через эту дверь — разбили окно, дотянулись до замка и открыли его. Они могли бы неплохо поживиться, если бы не Гард. Как раз в тот момент он встал на стоянку перед этим самым домом — хотел посмотреть в своем блокноте, чем ему предстояло заниматься дальше. Тут-то он и услышал звон разбитого стекла… И пока звонил в участок, выводил Бизона из машины и обходил вместе с ним здание, они не теряли времени даром — успели вытащить несколько фотоаппаратов, пишущую машинку, радиоприемник и — главный трофей — новенький стереомагнитофон.
Бизон ткнулся носом в колени, и Гард нагнулся почесать ему за ухом — собаке это страшно нравилось.
— Умница ты моя! Хороший пес! — похвалил он добермана.
Раньше ему пришлось работать с собакой, лишенной всякого тщеславия — достаточно было погладить ее по голове, сказать «молодец», она и довольна. Когда он в первый раз повел себя так с Бизоном, доберман кинул на него такой обиженный взгляд, будто он оскорбил его в самых лучших чувствах — вероятно, так оно и было. Некоторые собаки, как люди, — чем больше хвалишь, тем лучше работают.
