Да он с Мэйбл и сам частенько забирался на заднее сиденье. Только им всегда везло, и их никогда не заставали на месте преступления. Этим молоденьким ребятам страшно повезет, если их поймают одетыми.
Конечно, если это можно назвать везением.
Ужасно, когда ты молод, до смерти влюблен, а приткнуться некуда, размышлял Гард, сообщив записанный номер диспетчеру и снова выехав на дорогу. Впрочем, нечего их жалеть, этих юнцов. Некоторые из них всерьез считают, что умрут без секса. Глупости, да и только! Гам-то выжил…
Конечно, он по сравнению с ними древний старец. Во всяком случае годится этим ребятишкам в отцы. Мог бы уже научиться сдержанности и осторожности. А как сам себя вел в субботу у Мэйбл… Еще секунда — и уйти от нее не смог бы!
Спустя некоторое время лейтенант вернулся туда, откуда начал патрулирование, и, проехав несколько кварталов, остановился возле телефонной будки. Он понятия не имел, каким образом запомнил номер телефона Мэйбл — по-видимому, когда просматривал протокол допроса Алана. После третьего гудка трубку взял сын.
— Алан, это Гард. Позови, пожалуйста, маму к телефону.
— У нее гости. — Голос мальчишки звучал вызывающе.
Когда они оставались с глазу на глаз или в присутствии посторонних, хмуро подумал полицейский, его подопечный относился к нему прекрасно — разговаривал дружелюбно, вежливо. Но как только в поле зрения попадала мать, Алана будто подменяли. Может, это нормальная реакция ребенка, тем более мальчика, родители которого разошлись. Особенно, когда этот мальчик спит и видит, что родители сойдутся. Но наставник спокойно относился к переменчивому настроению парнишки.
— Пожалуйста, дай ей трубку на минутку, — терпеливо попросил Гард.
Ничего не ответив, Алан швырнул трубку на что-то твердое, и через секунду раздался его вопль:
— Мам, тебя! — Будто она находилась где-то в соседнем штате, а не рядом в комнате.
Мэйбл не заставила себя долго ждать. Голос, как обычно, спокойный, звучал несколько равнодушно — она не сразу узнала его. А когда поняла, с кем разговаривает, тон потеплел.
— Алан сказал мне, что у тебя гости, поэтому не стану задерживать.
Она рассмеялась.
— Дороти пришла. Какая же она гостья! Ты сейчас работаешь?
— Да. На этой неделе все вечера рабочие. Послушай, может, сходим куда-нибудь в субботу?
— А куда?
— В кафе или в кино.
— А может, на танцы? Сто лет не танцевала!
Он тоже, хотя танцевать любил, особенно с Мэйбл. Но сейчас такая перспектива его не прельщала. Тускло освещенный зал, тихая мелодичная музыка, женщина в его объятиях — было во всем этом что-то слишком интимное. И все-таки возражать не стал. Уставший от самобичевания, которым в последнее время только и занимался, Гард ответил:
