– Приезжай повидаться, как только сможешь, – сказала та. – Я буду очень скучать по тебе, дорогая.
Камилла кивнула, хотя понимала, что в ближайшее время ей вряд ли удастся прилететь в Новый Орлеан.
Ричард ждал ее в аэропорту. Камилла удивилась, увидев его, так как не позвонила ему, чтобы предупредить о своем возвращении. Ей хотелось подольше побыть наедине со своими переживаниями, прежде чем вернуться домой.
– Откуда ты узнал, когда я прилетаю? – спросила она, когда Ричард обнял ее.
– Я позвонил твоей матери, – ответил он. – И она назвала мне номер рейса. Разве я неправильно сделал, что приехал? Я вовсе не хотел навязываться тебе, дорогая.
Камилла ничего не ответила. В его объятиях она неожиданно почувствовала себя так спокойно, что совсем не хотела, чтобы он отпускал ее.
– Ну что, поедем? – спросил Ричард. Она улыбнулась.
– С тобой – куда угодно.
Всю дорогу до дома Ричард был очень внимателен и деликатен, задав лишь несколько вопросов о похоронах. Ему хотелось, чтобы Камилла чувствовала себя свободно. А ее короткие ответы ясно давали понять, что пока она не расположена говорить о том, что случилось.
Они подъехали к дому уже в сумерках. В окнах горел свет, отчего он выглядел уютным и теплым. Ричард под руку ввел ее в дом, помог снять пальто.
– Ты, вероятно, не ела, – предположил Ричард. – Я приготовлю чего-нибудь на ужин. Как насчет того, чтобы выпить?
Камилла кивнула. Тогда он повел ее в гостиную, повел как ребенка, бережно усадил на диван. Когда вернулся, она сидела в той же позе. Взяв бокал из его рук, Камилла сделала глоток, и золотистая жидкость приятным теплом разлилась по ее телу.
– Я приготовил соус к спагетти и сделал салат. Ты почувствуешь себя лучше, когда…
Ричард не договорил, заметив, что она его не слушает. Но, видимо, звук его голоса все-таки дошел до ее сознания, потому что Камилла взглянула на него с такой тоской, что Ричард бросился к ней и обнял.
– Я очень хорошо понимаю, дорогая, как тебе сейчас тяжело.
Камилла не ответила, напряженная как струна.
– И знаю, – прошептал он, – как тяжело терять близких людей.
Ричард стал ее гладить нежно, почти как отец, которого она только что потеряла. Она снова была маленькой девочкой, хрупкой и беззащитной. Но сильные руки Ричарда, казалось, могли оградить ее от всех бед.
Он немного отстранился и посмотрел на нее серьезным, отчасти даже строгим взглядом.
– Дорогая, – произнес Ричард, – ты очень красивая и очень сильная. Но ты всего лишь человек. И я не думаю, что позволю тебе и дальше полагаться только на себя. Ты достаточно настрадалась.
