Такое предложение ей, видимо, не понравилось. Она нахмурилась.
— Вы считаете, что я должна сидеть в номере и ждать звонка?
— Так надо, Ребекка. Или вас называют Бэкки?
— Нет. Все называют меня Сторми.
— И кто же вас наградил этим прозвищем?
— Я в этом не виновата. Я получила это имя в пять лет, когда я впервые попыталась прокатиться на дикой лошади. Так оно за мной и осталось.
Сторми! А ей действительно идет это имя. Она как шторм или буря. Я всмотрелся в ее гордые черные глаза, пухлые красивые губы и на ее темпераментные телодвижения.
— Вы и сейчас еще ездите на диких лошадях?
— Да. Вас это удивляет?
— Слишком суровая работа для девушки.
— А я на самом деле чересчур суровая девушка, — заметила она.
Я вынул из ящика для перчаток короткоствольный пистолет 32 калибра и протянул его Сторми.
— Это на тот случай, если те парни узнают, что вы в городе и начнут преследовать вас. Вы умеете с ним обращаться?
Она положила оружие в сумочку.
— Не беспокойтесь, Джейк! Я сумею постоять за себя!
Было обеденное время, а мы ничего не ели со вчерашнего вечера. Мы зашли в ресторан неподалеку от 42-й улицы и заказали по бифштексу. Во время еды я еще раз расспросил ее о Джонни, но не узнал ничего нового.
— А вы знаете, Джейк, что вы были первым человеком, в которого я влюбилась, — неожиданно выпалила Сторми и взглянула на меня.
Я поднял на нее глаза.
— Джонни рассказывал мне о вас, а я как раз была в том возрасте, когда у девушки пробуждается первая любовь. Вот я и выискивала в вас те качества для моей первой любви, хотя никогда вас не видела.
— А теперь разочаровались?
Ее темные глаза испытующе посмотрели на меня, и она покачала головой.
— Нет. И я никогда не представляла вас красавцем.
— А сколько раз вы влюблялись с тех пор?
— Несколько раз, — чарующе улыбнулась она. — Ведь я, все-таки, нормальная девушка!
В этом никто и не сомневался.
Отель, который я ей предложил, находился на одной из боковых улиц между Бродвеем и Шестой авеню. Она получила номер с ванной на одиннадцатом этаже. Я дал коридорному на чай и забросил чемодан под кровать.
Сторми сняла свое теплое кожаное пальто и подошла к окну, чтобы полюбоваться видом Манхэттена. Двигалась она плавно и грациозно, наподобие пантеры. Я отвел от нее нескромный взгляд и снял трубку телефона.
Сперва я позвонил к себе. На коммутаторе сказали, что Нина еще не давала о себе знать. Я распорядился, чтобы все звонки женщин переводились на номер Сторми. После этого я позвонил в бруклинскую больницу и узнал отличную новость: Сэнди фактически находилась вне опасности и поправлялась быстрее, чем даже надеялись врачи. Если выздоровление и дальше пойдет таким образом, то ее выпишут из больницы дней через десять.
