— Вы зря теряете время. Он не имеет к этому отношения.
— К чему? — подал голос Бини. Инспектор прислушивался к разговору, пытаясь понять, что она недоговаривает.
— У меня есть собственные глаза и уши.
— Машину нашли на вашей земле. И укрытие тоже, — сообщил Бини.
На это она ничего не ответила.
— Когда ты последний раз его видела? — продолжил Бини. Женщина лишь пожала плечами. — Только не говори, что у тебя нет с ним никакой связи.
— Он уже год сюда не спускался.
— А кто же тогда доставляет ему еду?
Она вновь пожала плечами:
— Если хотите знать, я все это не одобряю.
— Что не одобряешь?
— Похищения людей. Особенно, если это дети.
— Но это не дети, во всяком случае, не в этот раз, да? Однако вы не слишком-то разбогатели. — Бини осмотрелся. Кухня пропиталась многолетним запахом сыра, однако была тщательно убрана. — Невозможно жить в таком месте одной. Ты никогда не думала вернуться домой, на Сардинию? Твоя семья, вероятно, все еще там.
— Они не примут меня, если я оставлю мужа. И это наша земля. А вы как думаете? Вы не слишком-то разговорчивы. — Это было, конечно, сказано инспектору, который разглядывал пластмассовые цветы на стиральной машине.
— Я согласен с мнением моего коллеги. Такая жизнь, должно быть, тяжела для вас. Вы продали его стадо? Я заметил, что во дворе нет собаки.
Она вздрогнула и перевела пристальный взгляд с одного на другого. Больше они не смогли добиться от нее ни слова.
Вернувшись в джип, Бини рассказал пару анекдотов, в то время как инспектор размышлял о жизни этой женщины на уединенной ферме, пока Бини не прервал его размышления:
— Если не возражаете, скажу, что зря вы упомянули о собаке. Думаете, он, вдобавок к тем проблемам, которые у него уже есть, захочет пойти на дело, за которое ему светит пожизненное?
— Это могло бы принести кучу денег. Терять-то ему нечего. Так она продала его стадо?
— Тут же. Ни один пастушок не захочет сейчас работать на них. У нее просто не было выбора.
Еще не стемнело, стоял погожий, хоть и ветреный день, но солнце уже опустилось в долину, и на джип медленно наползала тень от ближайшей высокой черной горы.
Когда они проезжали мимо дороги, где нашли машину графини, в душе инспектора вновь шевельнулось неясное волнение. Здесь, на земле Салиса, чуть прикрытую ветками машину не сумел бы обнаружить только слепой. А ведь ее могли оставить у дороги, ведущей на юг, или по крайней мере на земле, принадлежащей кому-то другому.
— Бини, я не могу избавиться от мысли, что это какая-то хитрость. Салис, говорят, профессионал и совсем неглуп.
