Фамильные ценности | страница 52
— Судя по реакции, он уверен, что писала его мать. Вряд ли можно узнать почерк по нацарапанной на камне фразе, значит, все дело в содержании. Мне лично это ни о чем не говорит. А вам, капитан?
— Нет, но…
— Ну, давайте же, Маэстренжело. Насколько я помню, вы хорошо владеете английским.
— Достаточно хорошо, чтобы понять, что написано с ошибками.
— В самом деле? Вы хотите сказать, что это хитрость? Возможно, это написано похитителями? К тому же странно, что надпись не соскребли со стены.
— Весьма странно, что они вообще ничего за собой не убрали. У них, я полагаю, были причины собираться в спешке…
Фусарри вынул изо рта сигару и взмахнул ею:
— Настоящий хитроумный план, да? Но машина — вот она.
— Да. И реакция сына неподдельная. Инспектор?
Инспектор направился к Леонардо, который сидел на большом валуне, глядя на горы так, словно взгляд его был к ним прикован. Инспектору было нелегко завладеть его вниманием.
— Она здесь была. Это она для меня написала, — наконец произнес Лео.
— Написано с ошибками, да? Мы даже решили, что это дело рук похитителей. Может, они пытались замести следы, оставляя фальшивые улики.
— Нет, это… Нет. — Он глубоко вздохнул. — Это потому… Это написано для меня. В детстве я ходил в итальянскую школу и, пока отец жил с нами, говорил с ним по-итальянски. Мама же всегда разговаривала со мной по-английски и пыталась научить меня читать и писать на этом языке. Она много мне читала… Но, боюсь, с английской орфографией я справиться не смог. Сказать по правде, я не слишком силен в ней даже сейчас. Когда мне было тринадцать или четырнадцать, я ходил в бассейн во второй половине дня и, если мама была внизу, в мастерской, оставлял ей дома записки. Именно это я всегда и писал, она так часто поправляла меня, что в конце концов сама начала произносить эти слова так, как я писал, и это стало нашей домашней шуткой. Она была здесь. Ну почему я не пришел к вам сразу…
— Не терзайте себя.
— Я знаю, вы правы. «Если бы я только знал» — самая бесполезная в мире фраза. Скажите мне, что делать.
Инспектор мысленно вздохнул с облегчением и рассказал ему, что они с сестрой должны придумать таких три вопроса, ответы на которые может знать только их мать. Что-то вроде тех слов, что она нацарапала на стене пещеры.
— И что с ними делать, когда мы их подготовим?
— Вам скажут.
— Вы имеете в виду — похитители?
— Да.
Франческо Салис родился в Оргосоло, на Сардинии, официально считался пастухом, но настоящий доход получал от похищения людей и, по сведениям местных сил правопорядка, документально подтвержденным, находился в бегах три с половиной года. Капитану было необходимо узнать о Салисе все, что возможно: о его подельниках, о прежних судимостях, привычках, возможностях отмывания денег, контактах в тюрьме из числа «белых воротничков», которые могли вывести его на семью Брунамонти или их бизнес. У капитана в группе расследования был толковый человек, настоящая ищейка, тоже с Сардинии, которому в ближайшие недели предстояло немало сверхурочной работы. Сам капитан трудился не покладая рук, даже не замечая этого. Прокурора Фусарри можно было найти в любое время дня и ночи.