— Понимаете, в чем дело? Он был бесплоден!
Хафнер присвистнул сквозь зубы.
— Пильц еще не пришел в сознание; вероятно, его держат в искусственной коме. Но когда очнется, мы узнаем, кого он так боится. Господи, сколько всего нам нужно узнать, и как можно скорей!
Штерн рассмеялся:
— Я пытался записывать ваш рассказ. Значит, Нассман на самом деле путался с нашей старой знакомой Бухвальд. Надо с ней побеседовать. Еще я предлагаю установить контакт, конечно, максимально тактично, с отцом пропавшей подружки Пильца. Пока что мы его в глаза не видели. А этот самый Туффенцамер будет в дальнейшем держать нас в курсе?
— Обещал, — ответил Тойер. — Пока мы ведем расследование неофициально, приходится верить ему на слово.
— Бесплодный… — Штерн покачал головой. — Можно подумать, что это преступление, за которое полагается смертная казнь.
Тойер что-то заподозрил, но промолчал.
— К понедельнику нам, возможно, удастся набрать достаточно материалов, чтобы Ильдирим смогла снова закрутить официальную карусель, — предположил Лейдиг, но в его голосе не было уверенности.
— Все равно! — бессмысленно протрубил Хафнер. — Наконец-то мы опять начнем жить нормально!
Возбужденный Тойер бегал по кабинету взад-вперед, словно спортсмен-марафонец.
— Тогда мы сделаем так. Я беру на себя Бухвальд и постараюсь выжать из нее однозначное показание, что Нассман не может фигурировать в деле как преступник. Возможно, она добавит еще что-нибудь полезное.
— Я могу поискать все, что имеется по пропавшей девушке, — сказал Лейдиг.
Хафнер сверкнул глазами, но не смог придумать для себя никакого важного вклада в расследование.
— Ладно, Томас, — успокоил его Штерн. — Мы с тобой станем и дальше копаться в будничном дерьме. Все-таки не хочется попадаться на глаза Шильдкнехт, а уж тем более под ее железную руку до тех пор, пока мы не нароем важных фактов. Ведь сейчас мы не можем все скопом переключиться на что-то другое.
Огненный Хафнер разочарованно пробормотал нечто вроде «один за всех и все за одного», но покорно взял в руки папки, которые уже успел сдвинуть на самый край стола.
— Верно. — Тойер покосился на дверь, внезапно испугавшись, что войдет шефиня и устроит ему разнос. — Но пока не суетитесь. В моем распоряжении еще есть пара дней. Кстати, второе направление наших усилий: попробуем доказать, что Адмир вовсе не поджигал пасторский дом. Я наведаюсь как-нибудь и к его отцу…
— Не хочется портить нам суперское настроение, — пробухтел разочарованный Хафнер, — но если мы не сумеем опровергнуть официальную версию, что Нассман убийца, а босниец — поджигатель, то снова окажемся в глубокой заднице, во всяком случае, если Пильц не добавит ничего нового.
