— Приятели, — смущенно буркнул пьяница. — Ты их не знаешь, но можно как-нибудь встретиться и выпить вместе — вот только разгребем все это дерьмо, и на душе будет спокойно. Тогда и выпьем от души.
— Прежде всего, я считаю, что мы не должны полировать ручки окрестных домов, это может сделать и парочка… — Штерн замялся, подыскивая подходящее слово, было заметно, что это дается ему нелегко.
— …коллег ниже нас по званию, — подсказал ему Лейдиг и глупо улыбнулся.
— Да, верно, стажеров… Итак, по рассказу шефа у меня сложилось очень странное впечатление об отце жертвы. Конечно, ему это не понравится, но мы должны больше о нем разузнать.
— Можешь говорить спокойно. — Тойер покосился на Ильдирим. — Прокуратура тоже участвует в нашем расследовании. Наконец-то.
Не успела прокурор открыть рот, чтобы отразить атаку, как вмешался Хафнер. С остекленевшим взглядом он спросил:
— Вы трахаетесь, да? Вы друг с другом?
Побагровевшему от стыда шефу ничего не оставалось, как углубиться — в который раз? — в изучение страниц «Свинцовых времен», на этот раз он открыл иллюстративную часть в конце книги.
Это оказалось так просто — он узнал его почти без усилий. Конрад Пильц, тогда он еще мог грозно размахивать своим революционным кулаком, впоследствии утраченным.
— «Члены Социалистического коллектива пациентов и сочувствующие лица, среди них будущие террористы второго поколения», — почти пропел он подпись под снимком. Не так-то просто сбить его с курса.
Хафнер прищелкнул языком.
Тут Ильдирим вспомнила, что ей еще нужно успеть в магазин за продуктами. Тойер по ошибке чуть не поцеловал на прощанье стоявшего рядом с ней Лейдига. Праздничная агония наконец-то прекратилась.
Методы допроса, применявшиеся коллегой Хафнером, балансировали на грани между гениальной лаконичностью и демагогией. Дан и Пильц сидели, присмирев, на двух стульях в центре кабинета; полицейские расположились вокруг, на стульях, на письменных столах, лишь Хафнер семенил вокруг постаревших революционеров мелкими шажками и только что не пританцовывал по-боксерски.
— Вы негодяи! — ревел он. — Тунеядцы, прохвосты. Известно ли вам, что на самом деле представлял собой СКП? Удар кинжалом в спину немецкой социал-демократии. Той самой партии, чьи члены при Адольфе Гитлере рисковали жизнью, собственной шкурой, и это надо понимать буквально, ведь мерзавцы нацисты делали из нас абажуры! И вам это должно быть известно!
— Насколько мне известно, меня на этой фотографии нет, — раздраженно буркнул Дан.
