Зенф уже пронюхал про это и с необычной для него приветливостью угостил всех сладостями. В утешение. Тойер, дожевывая пастилки, пытался разглядеть в свежей новости что-либо хорошее.
— Все же так будет лучше. Наши результаты скажут сами за себя. Их возьмут за основу…
— Можно, я сделаю вид, будто вхожу в вашу группу? — ласково попросил Зенф.
— Но только ненадолго, — буркнул Хафнер.
— Расследование продолжат другие — не вы, — предрек толстяк. — Наши пофигисты, кому на все наплевать. Они побеседуют с Денцлингером, тот прикинется овцой… а мы ведь знаем… извини, Хафнер, вы ведь знаете, что у вас пока что не стопроцентные выводы… Короче, Денцлингер, вероятно, представит веское алиби насчет датской ночи, Туффенцамер вообще исключается из игры. Возможно, ваш Адмир тоже от всего откажется. И что же дальше? Пастора пожурят, но ведь пасторы могут и даже должны освобождаться от наказаний за противоправные действия, в которых их подозревают. Единственный шанс — если ДНК с первого места преступления совпадет с анализами Денцлингера или даже Туффенцамера. Возможно, русская бандерша соврала, кто ее знает. Но сейчас зима, люди носят перчатки, шапки. Времени было достаточно, чтобы уничтожить одежду, в которой преступник совершил первое убийство.
— Дело сдадут в архив, испытав легкую неудовлетворенность, — кивнул Лейдиг. — Ведь что Денцлингер действительно не мог провернуть, так это вылазку в Эре. Там действовал кто-то умный.
— Ловкий и умный незнакомец, который, по нашему мнению, заодно с пастором, — поддакнул Штерн и взглянул на своих коллег, на Тойера, который хоть и отдохнул, но очевидно был вне себя от злости. На Хафнера, для которого ярость была естественным состоянием, на Лейдига — тот был одет небрежней, чем обычно, но все же подтянут, под глазами темные круги, возле губ горькая складка. — Мы купим Денцлингера. Сегодня. Это для нас единственный шанс. — Он и сам удивился собственной решительности. Тойер был поражен.
— Насколько я понял, дорогой Вернер, ты сам только что согласился с неутешительной оценкой наших шансов…
— Нет, — возразил Штерн, — это у других шансов никаких, а у нас все-таки… в общем, — он взглянул на шефа, — вы должны пойти туда. Вы должны вытащить у него признание, если ему есть в чем признаваться.
Тойер наморщил лоб:
— Я? Почему?
— Потому что вы умеете это делать. Вы можете заставить человека поверить, что черное — это белое, а белое — черное. Вы способны выбить из равновесия любого…
