О, как широко раскинул этот сокол свои крылья! Так широко, что их тень закрыла не только Обе Земли, но упала и на самые дальние страны! Как тряслись их цари перед великим Тутмосом, цари Нахарины и государь хеттов! А в гробнице его гордой противницы не осталось даже ее имени. Оно стерто и забыто на веки веков!
Иути откидывается немного назад и тяжело дышит после непривычно длинного для него разговора. В его старых глазах играют отблески тех давно прошедших времен. Губы Минхотепа слегка подрагивали – на его языке вертелся вопрос: «Видел ли отец Иути собственными глазами, как каменная рука бога протянулась, чтобы сорвать корону с головы царицы?» Однако, чтобы не испортить старику настроение, он удержался и ничего не сказал. Он не мог подавить лишь едва заметную усмешку, тут же поднялся и, поблагодарив хозяина за гостеприимство, собрался уходить.
Но тут взгляд Минхотепа упал на подвешенную к стене полку, где стояла гипсовая модель.
– Для чьей статуи ты ее приготовил? – спросил Минхотеп старого мастера.
Иути с удивлением посмотрел на гостя:
– Разве ты не догадался? Тебе же известно, что я работаю над гробницей Небамуна. Ты же недавно сам спрашивал, какие статуи он мне заказал!
– Ах, так это должен быть Небамун? Но разве скулы на его лице не выступают намного дальше? И разве его нос не короче и не шире, а лоб не ниже?
Краска залила лицо старика, и он сказал хриплым голосом:
– Может быть, ты собираешься учить меня? Ты, который еще не родился, когда вот эти руки уже создавали человеческие лица? Ты, который еще сосал грудь своей матери, когда меня приглашали украшать и отделывать гробницы? Многим сохранили эти руки вечную жизнь! Я изготовлял их статуи и выбивал их имена на цоколях, спасая тем самым от вечной смерти! А ты мне еще говоришь о торчащих скулах, о коротких и широких носах! Какой пень учил тебя, если ты не знаешь, насколько могут выделяться скулы на человеческом лице, какое соотношение должно быть между лбом и носом?
– Прости меня, отец Иути, – примирительно сказал Минхотеп, – я не хотел тебя обидеть. Всему, о чем ты говорил, меня научил мой мастер. Но в наше время этих канонов больше не придерживаются. Наш царь против установившихся правил. Он не терпит, когда статуи выглядят так, как кто-либо это пожелает. Он хочет видеть изображение человека таким, какой он есть на самом деле, таким, каким мы его видели в жизни!
– И ты, Минхотеп, следуешь теперь этим новшествам? А еще полгода назад, когда ты работал над гробницей Рамосе, ты показывал мне статуи, выполненные по всем канонам.
