Все ларьки и аттракционы убрали. Джозеф подошел к эстраде. На скамейке в компании нескольких женщин сидела Аннабет. У нее на руках спал чей-то ребенок. Обычная вещь – пока мама танцует, за ребенком присматривают другие. К Аннабет явно отнеслись как к своей. Женщины оживленно беседовали с ней. Джозеф хотел было подойти к ним, но вдруг замер. Тони Уолкер неожиданно появился у скамейки. Он протянул руку Аннабет, та, отдав ребенка, с готовностью встала. Джозеф оторопел. Опять Тони! Будет танцевать с ней, болтать, шутить… А что он, Джозеф, мог сделать? На сей раз ничего. Аннабет свободна в выборе. Но Тони и Аннабет не пошли танцевать, а направились к машине Тони. Джозеф наблюдал, как они уезжали.
В понедельник утром Аннабет занималась уборкой. Неожиданно она услышала, что к дому подъехала машина. Это был Стюарт. Он вылез из грузовичка с коробкой в руках. Поздоровавшись, он довольно резко спросил:
– Ты, кажется, познакомилась с Мэри Луизой?
– Да. А что?
– Я же просил не трогать мою семью.
– Она сама хотела поговорить со мной. Собиралась мне кое-что рассказать, познакомить с тетей Фло. Мне что, надо было отказаться? Под каким предлогом?
Стюарт, кажется, понял. Он протянул ей коробку.
– Вот документы, которые я обещал.
– У тебя есть время объяснить, что там?
– Да, хорошо. Я тебе привез еще кое-что. – Из кузова он извлек небольшую ванну.
– Ты говорила, что на мельнице нет удобств. Эта штука принадлежала моей бабушке.
Аннабет осмотрела ванну со всех сторон. Старенькая, но в хорошем состоянии. В ней можно было только сидеть, но это лучше, чем ничего.
– Спасибо за заботу.
Стюарт махнул рукой и огляделся.
– Здесь у тебя довольно уютно. Даже не ожидал. Когда-то, еще мальчишкой, я приходил сюда посмотреть, как работает старый Джозеф.
Потом Стюарт обошел комнату, рассматривая фотографии. Он остановился у одной из них.
– Лин все еще красивая женщина, – заметил он.
Лин! Никто так не называл мать, даже отчим. Значит, отец так обращался к ней раньше.
– Да, она очень красивая. В жизни даже лучше.
Стюарт сел в кресло.
– Мать рассказывала тебе… – начал он.
– О вашем романе? Да. Только не говорила, что ты был женат тогда. Она это знала?
– Да.
Аннабет растерялась. Значит, мать все знала, и это ее не волновало. Что же это была за любовь такая, что она забыла о приличиях, а он попрал свои клятвы? Страсть? Привязанность? Любовь…
– Тебе было тяжело? – спросил вдруг Стюарт.
– Без отца почти шесть лет? Ты не поймешь, что я чувствовала тогда.
