— Благодарю, капитан. Вы ведь капитан?
— Так точно. Меня зовут Харрис. А это сержант Уотсон.
— Отто Кепель. Так меня зовут.
Сержант Уотсон, вытянувшись вдоль стенки отсека, думал: «Бог мой, как на слёте бойскаутов! Все эти церемонии, а рядом распластан искалеченный мальчишка. Ещё один повод покрасоваться для проклятого Харриса. Не хватает только барабанщика».
— Я понял, капитан, что… — лицо юноши растянулось в болезненной гримасе, — что есть жертвы.
— Э… да. Да.
— Сколько?
— Двое. Бедняги, — Он выпрямился. — Тебе повезло. Теперь нам нужно все здесь организовать.
Прихватив с собой сержанта, он приступил к детальному осмотру самолёта. Из подручного материала они выложат на песке сигнал «SOS», как только затихнет ветер. Уотсон ему показался чересчур спокойным, но, кажется, он всегда такой. Надёжный парень, если, конечно, правильно себя с ним вести. Хорошо иметь такого под рукой.
Пока они осматривались, рядом остановился невысокий человек, назвавшийся Стрингером. Он слушал внимательно капитана Харриса, и тот был доволен, что у него есть аудитория: действовать им нужно сообща, а большинство этих парней, вероятно, не имеют представления о том, как выжить в пустыне.
В пять часов ветер внезапно прекратился, песчаная пелена в момент осела, и сразу же со стороны западных дюн ослепило яркое солнце.
Моран обратился к Таунсу:
— Спать нам придётся внутри, Фрэнки.
Нелегко было теперь называть его «Фрэнки»: взгляд Таунса был отрешённый, наглухо закрытый для всего внешнего. Моран знал: он думает сейчас о расследовании. Два слова погубят тридцатилетнюю карьеру. Ошибка пилота. Правило совершенно ясное: в случае неисправности радио и полного отсутствия контакта с землёй командиры воздушных судов тотчас же ложатся на курс в сторону ближайшей из намеченных запасных посадочных площадок и там приземляются, независимо от имеющегося запаса топлива и ограничений на вес самолёта при нормальных условиях.
— Если спать будем внутри, — продолжал он, обращаясь к Таунсу, — то придётся вынести этих двоих. Верно?
Таунс делал над собой усилие, чтобы понять смысл сказанного. Лицо его сейчас было много старше. Молча он последовал за Мораном, взял из аварийного комплекта лопату, вырыл в песке две неглубокие траншеи. Им помогал Лумис.
Все прочие держались особняком, будто их это не касалось. Погибших обернули в белый парашютный шёлк, когда прибудут спасатели, тела нужно будет извлечь из песка и увезти с собой. Таунс едва сдерживал желание сейчас же поделиться с Мораном и Лумисом всем, что было у него на душе, вложить это в обычные слова, которые, быть может, освободят его от кошмара. Он бы сказал: это я убил их, своими руками.
