Лицо сердечком, голова опущена, взгляд в сторону… Анжела. Здесь, перед ним, на белом листе. Скрестив руки на груди, Роберт шумно втянул воздух. Влюбился. Влюбился в образ. Не будет ему теперь ни сна, ни отдыха, пока не напишет ее портрет. Но сначала нужно ее уговорить, как-нибудь добиться согласия позировать. Он добьется. Умолять будет, но добьется. Дожить бы только до среды.
На следующем наброске Анжела улыбалась. Уголки рта чуть вверх, подбородок вздернут. И ямочка на левой щеке. Он и не догадывался о ямочке, пока уголь в его пальцах не настоял на этой отметине. Глаза не давались. Большие, в опушке длинных черных ресниц, они дразнили недосказанностью. Глядя в неестественно расширенные зрачки, Роберт ловил себя на странной мысли: там живет масса народу. Множество неизвестных ему людей.
Сложив в стопку еще пять эскизов, Роберт рискнул отправиться в кровать. Из зеркала в коридоре на него глянул уставший, всклокоченный тип с лицом в угольных разводах. С днем рождения, приятель. С самым счастливым днем рождения за многие годы.
Выйдя в прихожую, он ткнул кнопку автоответчика. Динамик разразился песнопениями Питера и поддакиваниями Аниты на заднем плане. Роберт классный парень они надеются что у него все прошло хорошо в музее он на славу повеселился с как-ее-там рассчитывают на него в пятницу к Аните на выходные приезжает однокашница почему бы не встретиться за обедом никаких там сватаний боже упаси какая пошлость но отказ не принимается.
Фелисити оказалась второй в очереди. Получила оба сообщения. Роберт в порядке и все такое, друг из него вышел бы что надо, но он в нее не влюблен, а ей сейчас просто необходима безумная страсть, которой в его сообщениях и не пахло. Поток слов становился все глуше и сумбурней, пока Роберт не догадался, что Фелисити рыдает. В конце длинного бессвязного монолога более-менее определенно прозвучала отборная брань в адрес неведомого Реджи. Да она еще и пьяна. Роберт стер сообщение. Бог в помощь тебе, Реджи. Всех благ. Живи долго и счастливо.
А вот и Бонни.
– Роб, это я. Ты дома, так что сними трубку… Роб?!
«Ро-берт», – процедил он сквозь зубы.
– С днем рожденья. С днем рожденья. С днем рожденья, дорогой Ро-об, с днем рожденья тебя!
Роберт опустился на нижнюю ступеньку лестницы.
– Ой, а открытку-то ты и не получишь. Знаешь почему? Потому что вот она, лежит у коробки с шитьем. Я ее сама сюда положила, чтобы не забыть бросить в ящик, когда пойду покупать черную саржу для… Ладно, неважно. Все равно открытки тебе до лампочки, раз ты их сам не пишешь. Лучше я ее по телефону прочитаю – слышишь, Роб?
